(6) 19 мая
Запахло весной, северной, запоздавшей весной. Я люблю весенние запахи. Дорога льётся среди лесистых холмов, ярко-зелёных, а иногда ярко-белых от стволов берёз. Я рад, что захватил хоть кусочек весны, хоть из окон вагона, а то я с американской суетнёй пропустил это моё любимейшее время года. Утешение было в том, что я её встречу в сентябре в Аргентине, в цветущих Пампасах.
(7) 20 мая
День течёт лениво и косно. Тринадцатый день пути всё же утомляет и, хотя прямой усталости нет, но некоторая вялость налицо.
Миновали Благовещенск. Виды стали степные, однообразные.
Николаю Яковлевичу Мясковскому, Петроград:
«Милый Нямчик, пишу Вам из Архары, замечательной тем, что она родит всех архаровцев (и куда только не занесёт судьба по пути в эту Америку!). Завтра приезжаем в Хабаровск, а через тридцать часов после того - во Владивосток. Нежно обнимаю Вас и поздравляю с Ангелом, желаю успехов в инструментовке и в сочинении оркестрового морсо. Ваш С.П.».
(8) 21 мая
С поразительной ясностью видел во сне Макса Шмидтгоф. Мы провели с ним довольно много времени. Я был так рад его видеть и только боялся, чтобы он не исчез. Но я проснулся и Макс исчез. Вот уже пять лет, как он застрелился и, хотя ещё недавно я посвятил ему 4-ю Сонату (по посвящению на первой редакции первая часть), но всё же впечатление о Максе стало сглаживаться и отходить на далёкий план. Теперь его отсутствие снова остро укололо. Поразительно ярка здесь зелень и голубые горы. Говорят, такие краски - лишь на девственной почве.
Свободное копирование
