В Ессентуках я поселился в очень славной дачке из четырёх комнат, снятой Б.Вериным. Юг и радость, что я на юге. Солнце и южные звёзды. Воображаю, как они ярки на экваторе! В парке толпы народа, но знакомых немного, о чём я особенно не жалел. Зато в Ессентуках и Кисловодске обреталась Кошиц, Бальмонт и Шаляпин, и вот их я очень хотел видеть.
Питался я в санатории, где жила мама, для чего мне трижды в день приходилось проделывать довольно длинную прогулку со своей дачи в главный парк, где стоял санаторий. Против этих прогулок я ничего не имел. Утром я занимался, но не музыкой, а литературой: во-первых, догонял отставший дневник, во-вторых, самой настоящей литературой. Дело случилось так: в один из скучных петроградских дней, когда я никак не получал моей отсрочки, я злился и никаким делом не мог заниматься. Тогда я стал перебирать ящик со всякими детскими бумагами и рукописями. Там мне попался неоконченный детский роман, глав шесть. Я его прочёл с увлечением и даже по телефону Элеоноре, и нашёл, что это сплошное многословие, между тем как можно писать совсем недурные рассказы, была бы мысль. Я боялся за мой стиль: характерный ли он или просто неприятный? Он должен быть как раз одним из двух, но ничем третьим. Если первое, то писать можно, если второе, то я буду смешным. Помогла мне тень Достоевского: стиль его характерный и на границе неприятного. Смешно проводить какие-то аналогии с Достоевским, когда сам не напишешь ни буквы. Но важно следующее: если есть мысль, то стиль повинуется мысли. У меня есть мысль, значит, я пишу.
Решив так, я ужасно обрадовался своему разрешению себе написать рассказ и принялся его обдумывать, а когда всё было готово вплоть до отдельных сцен и выражений, сел писать. Это был «Пудель». Шопенгауэр и здесь не давал мне покоя. Второй рассказ «Случай с ногою» был задуман в поезде, а оба закончены в Ессентуках.
Днём я читал Куно Фишера. Вечером либо рано ложился спать, либо смотрел на звёзды. Я ездил в Кисловодск, где Боголюбов и тамошний дирижёр Бердяев взялись устроить концерт, посвященный мне. В санатории с мамой жили тётя Катя и кузина Катя. Последняя была ко мне феноменально мила.
Свободное копирование
