5 января
Алексей с Маркизом положены в сторону и царят корректуры. Конкурс Малоземовой (для пианисток, окончивших Петроградскую консерваторию), на который я отправился, проверив всё, присланное Зилоти, оказался более интересным по публике, чем по составу конкурирующих. Боровский, приехавший в качестве представителя Московской консерватории для жюри, говорит, что ему из-за меня достаётся в Москве, ибо он меня пропагандирует и встречает противодействие. Седьмого февраля даёт свой концерт в Петрограде и играет моё «Скерцо» из Ор.12, как раз то самое, которое я никак не могу сыграть прилично. Говорит, что первое отделение его концерта будет состоять из русских неоклассиков: Глазунова, Метнера и меня. Познакомил меня с профессором Саратовской консерватории - Скляревским. Тот через две недели даёт у себя концерт из новых авторов и играет тоже моё «Скерцо» и «Гавот». Браво, я попал в Саратов! Дзбановский, горе-критик из «Вечернего времени», прогуливался со мной, тщательно держа меня под руку, поведал свой телефон и просил сообщить побольше про себя для помещения в музыкальном отделе его газеты. Всё это мило, а самым приятным оказалась Умненькая, die alte Liebe. Я её так давно не видал и она сегодня была такая хорошенькая, что я даже опоздал на мой английский урок.
Завтра первая репетиция «Алы» со струнными. Я ужасно рад «Алочке». А затем, как-никак, со времён 2-го Концерта я два с половиной года не давал новинок и он всё же был моей самой передовой вещью.
«Симфоньетта» - лишь староновинка.
Свободное копирование
