2 января
Долго играл на рояле, катался в Юсупке и читал об Америке, продолжая моё «кругосветное путешествие». Сегодня консерваторский бал.
Оделся я тщательно: смокинг (фрак слишком параден для вечеринок), шикарный парижский белый жилет, страшно прозрачные чулки и новые лакированные ботинки. Приехал я к половине девятого, как требовала того Дамская, выигравшая у меня это требование в «66». Зато она притащила мне пузырёк с отличными, немного сладкими, духами «Коти», отлив от своего флакона, кормила шоколадом и вообще состояла при мне.
Концертное отделение было нескончаемо, но могло понравиться посторонней молодёжи, благодаря участию многих талантливых и крайне декоративных солисток, особенно Тили Ганзен. Элеонора играла на арфе и со своими локонами выглядела совсем поэтично. Вегман, изящная и интересная, продавала цветы. Я попросил Элеонору сменить её на время, а сам танцевал с Катей.
Получил несколько писем по летучей почте, хотя сам не писал. Перед концом вечера два разом. В этот вечер мне было очень весело, я пользовался успехом и не заметил, как вечер пришёл к концу. Я хотел было проводить Вегман, ей, по-видимому, тоже хотелось, но пришлось бедной девочке ехать с семейством и с мамашей. Тогда я отправился домой один и, выйдя на улицу, хотел сесть в свободный таксомотор. Едва я поставил ногу, как подлетел гимназист и стал кричать, что таксомотор его. За гимназистом следовали две закутанных фигуры. Я накинулся на бестолкового шофёра, но он признал, что автомобиль принадлежит мне. В это время я узнал в закутанных фигурах нашего инспектора научных классов и его жену. Я решил, что отнимать автомобиль у начальства невежливо и, сказав, что хотя мотор мой, но я с удовольствием уступаю его даме, сел в саночки.
Свободное копирование
