14 февраля
В большом оркестре «Чухонская фантазия» и «Казачок», после чего сидели с Черепниным и обсуждали анкету - вредна ли музыка? Моцарт несомненно умер от истощения творчеством, Шуберт от легкомысленной жизни, Шуман был вообще несчастен, скрытен, одинок и запивал в своём одиночестве. Но Лист, Вагнер, Гайдн говорят о том, что музыка не влияет на долголетие жизни.
До двух сидел в пустом классе и играл на рояле. В два пошёл к Есиповой. Третьего дня, сидя с Максом на ученическом вечере, я пришёл к заключению, что в конце концов Есипова принесла мне гораздо больше вреда, чем пользы, отодвинув меня от эстрады и много отбив у меня любви и желания к инструменту.
Теперь я играл ей марш и финал из Сонаты Шопена. Указания её вычурны, но интересны. К следующему разу посоветовала мне взять adagio из моцартовских сонат. Но самое главное - её слова, что я в будущем году кончаю. Я ужасно обрадовался этому, так как уже бесповоротно решил развязываться в будущий сезон с Консерваторией и боялся, не вышло бы каких препон со стороны Есиповой.
Поевши в столовой, я пошёл в оперный класс. 11А пришла с большим опозданием, так что мне уже стало становиться скучно. После окончания класса мы с ней остались вдвоём у дверей её фортепианного класса и провели обворожительные полчаса, не спуская друг с друга глаз и болтая обо всём. Мне ужасно хочется вытащить её в воскресенье в Юкки, но пока этого вопроса не поднимаю.
Вечером Макс ныл, что ему лень на вечер, но я потащил его. Войдя в зал, мы услышали Никольскую, которая с блеском кончала какую-то пьесу. Для нас этот номер был чрезвычайной неожиданностью. Когда через номер мы вышли из зала, то Ариадна уже прогуливалась мимо зеркал с каким-то сюртуком.
Свободное копирование
