4 января
Была у Бориса Владимировича. Почему-то разговор пошел так, что он стал мне читать лекцию о моем житье-бытье. Что перескакивать, как блоха, с места на место бессмысленно (я хотела уходить из Управления театров), что я своего дела по существу не знаю, да и по-настоящему им не занимаюсь, что я лишь поверхностно освоила свои театры и труппы, что мне надо глубоко и серьезно этим заниматься. Вот на выпуске спектакль — подготовиться к этому, не только перечитать пьесу, но все, что с ней связано, как и кто ее ставил. Что ему понравилось, когда я пришла к нему перед обсуждением «Тарелкина». И как раз тогда мои «глубокие» знания никому не понравились, ни у нас, ни в московском Управлении — «образованность, мол, свою показывала». Борис Владимирович говорил, что надо освобождаться от примитивного и утилитарного подхода к искусству, что у меня взгляд — просто оборотная сторона медали взгляда Тарасова, он — только как бы чего не было «против», а у меня — чтобы было. Говорил, что у искусства есть более широкое и глубокое назначение — его художественное воздействие, которое, может быть, не так открыто, более незаметно, но задевает такие стороны человеческой души, что перестраивает человека, незаметно влияет на него. Вот эту сторону в искусстве надо видеть и ценить, а я, мол, этого не умею. Потом сказал, что он не сторонник непременного окончания аспирантуры, что знания и широту кругозора можно набирать самостоятельно, постепенно, что эта возможность есть у меня, ведь я вижу все премьеры. И еще надо обязательно читать переводную иностранную литературу.
Говорил о Луначарском — не надо на него молиться, подставлять из него цитаты под сегодняшний день, но разобраться в нем очень даже интересно, рассматривать его академически и через него — эпоху, время — как это отразилось в оценках и высказываниях, порой противоречивых и исключающих друг друга. Найти, что же главное, что живое, а что мертвое, что принадлежит одному лишь прошлому. Интересно взять тему «Луначарский о драматургии» — у него неверные взгляды были на Чехова и Горького, или тему «Луначарский и Малый театр».
Разговаривали о Польше, из которой я недавно вернулась. В ответ на мой рассказ о ритуале кратковременного посещения костела поляками, какой я по утрам наблюдала в Варшаве, Борис Владимирович сказал, что это не ритуал, а такая же духовная тренировка, как бывает физическая, и что в этот короткий срок верующий настолько собран, что этого краткого обращения к Богу ему хватает как опоры на весь день.
Свободное копирование
