Дневник театрального деятеля - 24

16 октября

Смешная история поисков сочинителей частушки на Владыкина окончилась почти неправдоподобно. Кажется, Дупак (так мне кто-то сказал) успокоил Григория Ивановича, сказав, что частушка вообще не о нем была написана, а каком-то футболисте.

17 октября

Утром смотрела в Театре Советской Армии постановку Л. Хейфеца «Часовщик и курица». Не понравилось. Пьесу я не знала и ждала чего-то большего. Первый акт — еще более или менее интересно, а во втором — речь, ситуации, проблемы (пересесть с коня революции на птицеферму) так далеко в прошлом, что непонятно, зачем и поставлено. А какой-то элемент ироничности по отношению к этому революционному прошлому меня не порадовал, а покоробил.

Вечером в 22 часа была в ВТО на вручении премий и дипломов «Театральной московской весны». Первая премия: «Иван Грозный» в ЦТСА, «Обыкновенная история» в «Современнике» и «Асель» в ГАБТе. Вторых и третьих много. Как сказал Янсонс из московского Управления, на 70 % здесь заслужено, на 30 % нет. В наше время это почти полная справедливость.

Абсурд, что «Теория невероятности» — вторая премия, а «Антигона» Львова — Анохина (о которой Борис Владимирович сказал, что спектакль сделан безупречно) — лишь грамота, а «Маленький принц» — диплом 3-й степени и т. д. В общем-то, все всё понимают, и, когда объявляли премию Монахову (режиссеру спектакля) за «Дядю Мишу», никто не хлопал, один-два хлопка. Жаров (председатель жюри), заключая, сказал: «Мы рады, что раздававшиеся здесь аплодисменты подтвердили наше решение и что мы не очень во многом ошиблись». А после вручения был фильм о начале войны и разгроме немцев под Москвой «Если ты любишь свой дом». Фильм документальный, один из авторов сценария — К. Симонов. Очень много интересного, особенно в первой половине. Документы о Гитлере, о Сталине, о том, почему так получилось, что мы не были готовы к войне, что столь многие говорили об опасности, а Сталин никому не верил. Многое сказано лишь намеками, вскользь — но все же какой невообразимый прогресс. Говорят, в фильме был прием: когда на экране появлялся Сталин — то из кадра исчезали присутствовавшие в нем люди, этот прием проходил через весь фильм, но его убрали. Поэтому теперь не очень понятны по замыслу появления Сталина на экране, не считая просто элементарной достоверности.