10 марта. Вчера дальнейшее: большое заявление ЦК ВКП «О борьбе с искривлением народ. линии в колхозном движении». Заявление превращается в распоряжение, в приказание — изменить некоторые «приемы» колхозной политики. Твердили о том, что партия — одно, а правительство — другое, и вот партия заменяет правительство, распоряжается за него. И всего курьезнее, что правительство молчит. А изменения важные: только что твердили (и подтверждали это «беседой» с митроп. Сергием), что никаких религиозных преследований у нас нет, а тут вдруг признаются, что были насильственные закрытия церквей против воли населения; указывается, что «за издевательские выходки в отношении религиозных чувств, крестьян и крестьянок (значит, издевательства были, и религ. чувство не просто «пьянство», с которым всячески надо бороться!) привлекать «виновных к строжайшей ответственности» (!).
Молочницы кричат, что это «папа римский потребовал». Давление несомненно, но чье: папы римского (иначе — запада) или мужичков (т. е. «экономики»?). А в конце концов, не в обоих ли давлениях экономика?
* * *
Предусматривает ли какая бы то ни было «теория» политической экономии создавшееся у нас хозяйственное положение? Люди из-за отсутствия основного стимула — интереса — работают отвратительно (не говорю об энтузиастах и идеалистах, такие среди большевиков должны быть), а созданные таким ленивым темпом продукты труда мы сбываем втридешево за границу, дешевой конкуренцией убивая там определенные отрасли. Примерно: вм. 1 часа работы идет 5 час., итого — впятеро, да продаем втрое дешевле, итого в 15 раз производительность труда ниже. Удивительно ли, что при всем «бурном» темпе нашей экономики мы нищаем с каждым днем. Вертимся, измочаливаем людей, а толку никакого.
Свободное копирование
