10 апр. По слухам, американцы, пораженные тем, что в одной Москве 70 000 лишенцев, т. е. граждан, подвергнутых политической смерти, как бы преступников, да еще лишенных хлеба, предложили учредить новую АРА для поддержки этих обреченных. Им, будто бы, отказано.
* * *
Приезжим английским предпринимателям т. Пятаков заявил, что для оживления торговли необходимо предварительное восстановление дипломатическ. отношений. Английская консервативная печать не без основания возражает: условия этого восстановления известны — признание долгов и прекращение пропаганды, следовательно, СССР может начать; далее, почему дипломатическое признание является «ясным и честным предварительным условием» для торговли с Англией, и не нужно для торговли с САСШ? (Наши все хвалятся, что торговля с Америкой развивается, но американцы и не думают признавать СССР). Указывают и на то, что крупные концессии Вольфа и Гарримана оказались неудачными и т. д.
Словом, мы надеемся на приход «рабочего» правительства в Англии.
* * *
Слухи о примирении Сталина с Рыковым до урожая, ввиду явно тяжелого сейчас момента.
* * *
Знаменитый «5-летний план» хозяйства будет предметом пропаганды, резолюций, докладов, всякого бума, но он уже отменен. Вместо него строится двухлетний план практического характера (?).
* * *
Натиск с займами на карманы граждан становится все развязнее и наглее.
* * *
Картинки современных школьных и иных нравов.
1. В бывшем Реформатском училище во время урока 13-летний мальчик, хорошо учившийся и со всеми ладивший, выйдя на середину класса, покончил с собою из револьвера.
Причина, говорят, семейная: отец расходится с матерью. Между тем всячески набросились на школу, нужно найти «угнетателей» мальчика. В результате, вероятно, разнесут школу.
2. В Хамрайоне [Хамовническом] отлично работала почтенная дошкольница, за усердие провозглашенная недавно «героем труда» (40 л. службы). Приставленная к ней на месячный стаж 22-летняя девица оказалась малопригодной, «распустила» свою группу. Чтобы дать ей возможность поправиться, дошкольница, не без протеста инспекции, выхлопотала ей еще месяц стажа (обычно это не полагается). Когда стажерке заявили о льготе для нее, она… разругалась на дошкольницу (затираете молодежь, заскорузлые педагоги и т. д.) и с бранью ушла, затем как-то ухитрилась так лечь под трамвай (или поезд), что ей отрезало обе руки, сама же она осталась здоровой! Дело. Дошкольницу выгнали за то, что она «затравила» (в месяц-то!) молодую учительницу и т. д. Говорят в утешение, что вступившиеся судебные власти подошли к делу иначе.
3. В Плехановском институте молодой парень, слушатель, убил из револьвера свою молодую жену, недавно родившую мальчика и ушедшую домой от нестерпимого характера своего супруга. Она тоже студентка. Он застрелился на месте.
На вопрос, обоих ли хоронить вместе, приходивший студент отозвался: «зачем? нет, — убийцу — того, уж ликвидировали» (sic!). Покойницу вскрывали на Девичьем, в клинике; оттуда перевезли опять в институт, с тем, чтобы из института снова нести — в Новодевичий монастырь, ныне почетное кладбище коммунистов (ее отец был партиец). У входа в институт, ободранного и грязного, сторож, засунув в дверь скалку, «не пущал» любопытствующих местных жителей. В зале института, с хорами, уставлен был помост с красным гробом, развешаны соответствующие «плакаты», галерку заняла «публика», кругом шныряли слушатели, иные с папироской в зубах и портфелем под мышкой, перебегая из аудитории в лабораторию, подходили «заглянуть» и шли дальше. Произносились речи — главным образом о том, что она «стремилась к общественной работе и учебе» и вышла замуж за грубого человека, чтобы «его исправить», а он — такой-сякой и т. д., все в этом духе. После речи группа военных музыкантов (в шапках, иные отложив папироску) исполняет несколько тактов «Вы жертвою пали…», словно заменяя «вечную память» христианского богослужения. Ни малейшего не только пиетета к покойнику, который ведь не может же никак отзываться на все это, но даже без малейшего чувства приличия совершаются эти нудные, ни для кого не нужные «гражданские панихиды». Дальше лучше: отхлопотав разрешение хоронить рядом с отцом, похоронная комиссия не сторговалась с могильщиками из-за неск. поленьев дров для отогревания земли, и те вырыли могилу — в стороне, где грунт был удобнее; так и схоронили не около отца. А венок (с лентами «от студентов») к концу церемонии просто исчез. Оказывается, он взят был из похоронного бюро напрокат. Ну, для чего же тогда было выставлять этот венок? Ведь это же «буржуазный предрассудок»? Получилось мещанство в сочетании с жульничеством.
* * *
Фольклор. Современные модные танцы: в СССР — сталинстон, в Европе фокстроцкий.
Завет Ильича о продвижении книжки в массы исполнен: массам раздали заборную книжку.
Свободное копирование
