После папиных похорон положение у мамы стало совсем аховое. К тому времени родился Ванечка. Нас стало четверо детей, причём я был ещё совсем маленьким, а Ванечка – грудничком. И тут две сестрёнки – Мария (старшая) и Дарья поговорили, поговорили между собой и приняли важное решение. Мария забирает меня с собой в Москву и затем усыновляет (Мама Мария на фото к этому разделу. Снимок сделан в конце семидесятых годов прошлого века).
Мария работала нянечкой в детском садике № 229, что на Селезнёвской улице. Жила она в служебном общежитии в Большом Каретном переулке в комнате на четыре человека, расположенной в подвале. В этой комнате, помимо моей новой мамы, жили сотрудницы детского сада (тёти Настя, Таня и Клава). Так уж сложилась жизнь, что все они были деревенскими девушками, одинокими и бездетными с горячей надеждой на лучшее устройство своей судьбы. Поэтому моё неожиданное появление в комнате общежития было воспринято ими неоднозначно. Кем-то я был встречен весьма благосклонно, и они уделяли мне внимание и даже порой делали какие-то подарки. А для кого-то я был лишь обузой, которая в той или иной степени ограничивала их свободу. Здесь, в подвальной комнате общежития, нам предстояло прожить с мамой до 1960 года, то есть почти восемь лет.
По школьной программе "внеклассного чтения" мы читали рассказ Короленко "Дети подземелья". Как же мы переживали за детишек, которые не видели солнышка в своём окошке. И никому ни разу не пришло в голову - а в каких же условиях живут многие из нас! Мы искренно жалели и переживали за тех детишек!
Вообще с жильём в то время в Москве было очень напряжённо. Так в нашей коммунальной квартире окна располагались на глубине человеческого роста. Здесь никогда не было солнца, а вот сырости хватало. Жили в этой квартире восемь семей. Например, в одной комнате (площадью метров в двадцать) проживала семья Апексимовых. Старший - Алексей Иванович с женой, их сын Николай с женой, внучка Ирочка (на год старше меня), вторая дочка Муся с мужем. То есть получается семь человек. Другие семьи были тоже не маленькими. Кухня, рукомойник и туалет на всю коммунальную квартиру были, естественно, общими и в единственном экземпляре. Ванны и горячей воды не было и в помине. И эти жилищные условия в то время считались вполне нормальными. Некоторые жили ещё хуже. Поэтому, практически сразу по приезде в Москву, мама Мария устроила меня в детский садик, в котором она работала. Устроили на шестидневку – то есть я шесть дней жил в садике и только в субботу вечером приходил с мамой «домой» до утра понедельника.
Свободное копирование
