Итак, на другой же день после того съехавшиеся подводы и начали у меня сии срубы разбирать и возить в назначенное место, а плотники, по назначению моему, оные ставить. Между тем другие возили из леса бревенья, а иные откомандированы были для покупки и привоза нужного на обивку всего сего здания снаружи и внутри теса, гвоздей и прочего. Каменщики же, между тем, копали четвероугольную внутри яму и готовили для обделки оной внутри уступами белый камень, и все сие закипело так скоро, что в течение одной недели, не смотря на всю огромность и величину, воздвигнулось у меня сие огромное здание вчерне и осталось только оное снаружи распестрить и раскрасить так, чтоб оное походило на старое каменное. Но сие не так уже легко и скоро можно было сделать как прочее. Потому что как все рассказывать надобно было с мыслями и под натуру, и сего, кроме самого меня, не мог никто иной произвести в действо,-- то принужден был сам я приняться при помощи нашего маляра, моего сына и штукатура за сие дело, и лазая по подмосткам, не только назначать ни как, где и какими красками по назначенным самим мною чертам размазывать, но и сам иное, надев на себя запан (sic), кистями мазать. И занимался тем несколько дней сряду, не заботясь ни мало, буду ли я так запачкан, как чумичка, разными масляными красками. Но как бы то ни было, но поспешность моя и прилежность в сем деле так были велики, что к половине сего месяца поспело все здание сие у меня совершенно и вылилась из него штука, превзошедшая и собственное мое воображение, и такая, которою не только кто-нибудь, но и сам не мог довольно налюбоваться. Она оживотворила собою всю ту часть сада, где она была воздвигнута, и сделала ее почти лучшею из всех прочих. Сама вершина совсем от него преобразилась и не только потеряла всю прежнюю свою дурноту, пустоту и дикость, но составила собою наипрекраснейшую садовую сцену. А что всего удивительнее, то само собою открылось за сим зданием такое нечто, чего я и в мыслях не имел делать, и что меня до чрезвычайности обрадовало и увеселило, а именно: необыкновенная и удивительная способность оного к произведению эхи (sic).
Открылось сие и узнали мы о том совсем нечаянно и по самом уже окончании сего здания. Мне надобно было велеть разрыть гораздо шире и сделать просторнейшим тот уступ в косине берега вершины сей со стороны сада, по которому веден был водовод, и сделать тут широкую порядочную и песком усыпанную дорогу, по которой бы к зданию сему, даже в экипажах, спокойно подъезжать было можно. И как при сем расширивании уступа и делании дороги случилось мне, однажды стоючи сажен за семьдесят от сего здания, обратясь к нему, закричать к садовому ученику, там бывшему, и произнести громко слово "Федот", поелику так садовника звали,-- то вдруг не ведомо как поразился я удивлением, что, по прошествии одной или двух секунд, эхо ответствовало мне, и точно как бы другой человек, и выговорило наияснейшим образом все помянутое слово: "Федот"... "Ба, ба, ба! воскликнул я, удивясь такому прекрасному эху: это что-то мудреное и удивительное", ибо призваться надобно, что сколько раз до того я не слыхивал эхо, но такого прекрасного никогда еще мне слыхать не случалось. Я повторял кричание свое другой и в третий, и в четвертый раз, произнося разные слова: и удивление, совокупно с удовольствием, во мне увеличивалось с каждым разом, и до того, что я сам почти себе не верил, что нечаянным образом удалось мне смастерить такую штуку, о которой наверное я заключал, что она более всего всякого удивлять будет, и какой другой нигде подобной нет.
Да и в самом деле: достойно было удивления, что все сие сделалось само собою нечаянно и произошло единственно оттого, что стена здания сего, будучи построена вертикально, обита была сплошь гладким и сухим тесом и по оному расписана красками, и потому в состоянии была отражать от себя прилетающий к ней звук голоса и возвращать его прямо, тою же чертою, по воздуху, назад. Но надобно ж было нечаянно случиться так, что я при первом моем кричании стоял в таком точно отдалении от сего здания, какое нужно было для услышания явственного и совершенного соответствия, и в таком пункте места, которое было прямо в разрез против здания, то есть на точно перпендикулярной линии от передней стены здания, и чрез что можно было отражению голоса по той самой черте прилететь обратно во мне. После узнал я, что если сажени на две подняться с того пункта в правую или левую сторону, то никакого соответствия не было слышно; а когда несколько сажен подвинуться к зданию ближе, то хотя и было слышно эхо, но далеко не столь явственное и замедлительное, а поспешнейшее. Словом: случилось сие так хорошо, что мне, и сколько б искавши, не найтить лучшего к тому места, а такого прекрасного эхонического здания со всею остротою своего разума не выдумать.
Легко можно заключить, что я крайне обрадовался такому нечаянному открытию и не преминул заметить сие место. А как оное случилось почти точно тоже, где замышлял я сделать фонтан и пред ним деревянную нишь или полусиделку, то спешил скорее оное место разровнять и помянутую нишь сделать и успел еще и оную до приезда вашего наместника кончить.
Свободное копирование
