К последующему дню собраны были у меня со всех деревень все начальники и он объявлял им о начальстве своем и много обо всем говорил с ними в нашей канцелярии. Я опять угощал его у себя обеденным столом, а ужинал опять у него, и все у нас шло ладно и так хорошо, что лучшего желать было и не можно.
На третий день ездили мы с ним осматривать гошпиталь и другие места в селении нашем. И в сей день угощал у себя всех нас городничий наш г. Сухотин, а в последующий за тем день такой же трактамент задал нам исправник наш г. Арсеньев. Ужинали все у меня в доме, при котором случае новый мой командир, развеселенный, так удобрялся, что вздумал было малютку-племянника моего причислить к нашей канцелярии и дать ему чин по штатской службе.
В наступивший за сим день, который был уже 5 пребывания его у нас, вздумал он сделать у себя в квартире пир для всех наших городских, и мы все обедали и ужинали у него сей день. К сему времени подъехал к нам меньшой брат г. Верещагина также г. Хомяков, Иван Васильевич всем нам очень знакомой и весьма доброй человек. Как все обходились между собою без всяких этикетов, а на дружеской ноге, я не все время занимались важными только разговорами, но и разными играми,-- то было очень и не скучно нам всем.
В шестой же день всею гурьбою разъезжали мы по всему городу, перебывали у всех наших судей и людей лучших, а окончили оный у меня в доме и разъехались уже после ужина.
Словом, все 7 дней тогдашнего первого пребывания его у нас, были у нас беспрерывные праздники и пиршества, ибо не только я, но и все наши городские, видя его ко всем благоприятство, старались всячески угощать его у себя, чем и был он весьма доволен.
Наконец, кончивши все свои дела, 18-го числа поехал от нас он, и я с ним вместе, в Бобрики. Там такой же пир задал ему у себя г. Верещагин, старавшийся возможнейшим образом подлащаться к нему, в пользу брата своего, готовящегося быть на его месте Бобриковским управителем, и потому не только угощал его обеденным столом, но, зная, что он в дружеской компании любит иногда и погулять, то разгуливали перед ними рюмки, и стаканы, из которых и сам хозяин скорее всех еще так нахлюстался, что я никогда еще его таким не видал. И, как говорится в пословице, что все то, что у трезвого на сердце, то у пьяного бывает на языке, то имел я тогда случай узнать истинно душевный характер сего коварного и хитрого человека и ужаснулся даже негодности его. Словом, он прямо доказал тем мне, что такое он был и какого разбора человек, и увеличил во мне желание, чтоб он выбыл от нас поскорее в другой род служения. И хотя брат его был ни то, ни сё, и ни рыба, ни мясо, но я охотнее хотел иметь его у себя подкомандующим, нежели его старшого братца.
Свободное копирование
