Однажды по нашему беркширскому адресу почтальон доставил конверт. Отправителем послания значилось Министерство Её Величества по Налогам и Таможенным Сборам (HMRC – Her Majesty Revenue & Customs). Ничего волнительного в получении корреспонденции из этого грозного британского органа не было – мы привыкли получать от них письма. Королевская налоговая служба трудится круглый год не покладая рук, о чём регулярно в письменном виде напоминает всем жителям Британии. В письмах счастья из налоговой содержатся различные сообщения. Например, о том, какой налоговый код присвоен налогоплательщику на следующий год и сколько налогов ему следует уплатить в Королевскую казну. Или о том, что налогоплательщик не доплатил или переплатил энную сумму налогов в прошлом году. Или о том, что налогоплательщик укрыл от всевидящего ока Королевы такой-то дополнительный доход и немедленно должен возместить короне нанесённый ущерб.
В конверте на моё имя было вложено письмо и нарядный банковский чек с кругленькой суммой.
Дорогая миссис Шуклина, любезно обращался ко мне в письме налоговый офицер Её величества. Я посчитал налоги, заплаченные Вами в королевскую казну в прошедшем финансовом году. Вы заработали столько-то, и налогов заплатили столько-то. В итоге Вы переплатили нам полторы тысячи фунтов и мы Вам должны. Получите от нас эту сумму в виде приложенного чека.
Как я могла заплатить налогов больше, чем требовалось, решить было трудно. Я была наёмным работником в серьёзной инженерной корпорации, которая сама рассчитывала все мои налоги и социальные выплаты и затем отправляла их куда следует. В виду сложности прогрессивной системы британских налогов, сильно в них разбираться мне не хотелось.
Получать именные банковские чеки всегда приятно. При первом удобном случае я пошла в свой банк и обналичила чудесно свалившуюся с неба фунтовую сумму.
Прошло два месяца. Почтальон опять доставил конверт из налоговой. Дорогая миссис Шуклина, опять обращался ко мне королевский офицер. Я посчитал налоги, заплаченные Вами в королевскую казну в прошедшем финансовом году. Вы заработали столько-то, и налогов заплатили столько-то. В итоге Вы недоплатили нам две с половиной тысячи фунтов и Вы нам должны. Просим Вас незамедлительно выплатить долг, в противном случае Вам будут начислены пени.
Цифры моих прошлогодних заработков и уплаченных налогов в первом и втором письмах не совпадали. Чепуха какая-то, подумала я. Потом сообразила, что в прошлом году я поменяла работу. Похоже, налоговая служба Её Величества просто запуталась. В первом письме посчитала доходы и налоги только от одной моей работы. Через два месяца посчитала снова, приплюсовав доходы и налоги от моей новой работы. Теперь вышло, что два моих прошлогодних работодателя в общей сложности не доплатили от моего имени налогов на суммув тысячу фунтов. Плюс чек на полторы тысячи фунтов, который налоговая легкомысленно мне отправила после первого неполного расчёта. Вот и получается, что в итоге я должна Королеве Елизавете нехилую сумму.
Я попыталась связаться с бухгалтериями своего предыдущего работодателя и нынешней работы, чтобы выяснить, действительно ли они не доплатили налогов и где произошла ошибка. Бесполезно, у бухгалтеров не было никакого желания копаться в моём финансовом прошлом.
Делать нечего. У британской королевской казны в должниках лучше не значиться, а не то стражи Елизаветы Второй могут ведь и голову отрубить, как когда-то расправились с шотландской Марией по указу Елизаветы Первой. Я отправила по адресу налоговой службы чек на сумму в две с половиной тысячи фунтов. Совершенно определённо, что налоговая благополучно мой чек получила и обналичила, так как означенная сумма через несколько недель была списана с моего банковского счёта. Как говорится, заплати налоги и спи спокойно.
Прошло еще два месяца. Снова письмо из налоговой. Вы нам должны две тысячи пятьсот фунтов, дорогая миссис Шуклина. Извольте уплатить, а не то хуже будет.
Тогда я решила разобраться с налоговой по телефону. Осуществлять подобные телефонные звонки на службе во время рабочей недели невозможно, пришлось ждать выходных. Добрая половина субботы была угроблена на общение с британской налоговой. Чтобы к ним просто дозвониться, нужно обладать недюжинным терпением. На фоне терапевтически успокаивающей музыки нежный голос английской леди шелестит тебе в ухо о том, что «Ваш звонок очень важен для нас». Затем перечисляет тебе десять вариантов нажатия кнопки с цифрой от нуля до девяти в зависимости от того, по какому поводу «Вы намереваетесь к нам обратиться». Пока ты пытаешься и никак не можешь сообразить, какой из перечисленных вариантов больше всего соответствует именно твоему случаю, леди Гамильтон уже всё меню перечислила и отсылает тебя к началу своего автоматического приветствия. Прослушиваешь весь набор заново и тычешь кнопку, скажем, с цифрой пять в слабой надежде, что угадала, потому что ни один из десяти вариантов тебе, в общем-то, не подходит. И опция помощи оператора при этом отсутствует.
От цифры пять пышным древом расцветает подменю в новые десять вариантов. Ни один из них тебе решительно не подходит. Возвращаешься обратно к началу, чтобы слегка остудить закипающий мозг обнадёживающим шелестением о том, что мой звонок очень важен для них. Пробуешь нажимать все остальные кнопки. Плутаешь по звуковым дебрям раскидистого подменю с самыми немыслимыми вариантами причин, по которым я пытаюсь до них дозвониться. Наконец добираешься до живого голоса дежурного офицера. Он говорит, что мой случай не совсем по адресу и переводит мой звонок на другой отдел. Опять начинает играть музыка и минут пятнадцать никто не берёт трубку. Затем связь прерывается. Выпускаешь пар в виде громкой нецензурной брани на родном языке (помогает лучше всего), выпиваешь водки, чтобы слегка залить оголённые дымящиеся провода нервной системы, и начинаешь всё сначала.
Наконец, дозвонилась. Объяснила, что, скорее всего, последнее письмо о недоплате налогов отправлено мне по ошибке, потому что два месяца назад я вернула налоговой сумму в размере двух с половиной тысяч фунтов. Офицер Сэм попросил меня уточнить, каков был номер отправленного мною банковского чека, и какого числа у меня списалась со счёта деньги. Порывшись в банковских выписках и чековой книжке, я сообщила Сэму нужные детали. Сэм отключился, и в ухо мне опять стала играть ненавистная музыка. Минут через двадцать Сэм включился и сообщил мне радостную новость о том, что моя оплата долга подтверждается, и я налоговой ничего не должна. «Мы внесём данные о Вашей оплате в нашу систему, мэм, и Ваш долг будет аннулирован», заверил меня Сэм.
Через три месяца очередное письмо из налоговой. Я по-прежнему должна Королеве всю ту же сумму. Вне себя дозваниваюсь до налоговой. Докладываю офицеру Питу свою историю, держа наготове все данные об уплате налогового долга. Долго слушаю музыку. Офицер Пит подтверждает, что я ничего налоговой не должна, и обещает внести данные в систему. «Нет, вы прямо сейчас внесите данные в вашу полоумную систему, чтобы эти ваши письма перестали меня допекать», с трудом сдерживая праведный гнев и стараясь не переходить на крик, требую я. Пит соглашается и заверяет, что он только что так и сделал. Система обновлена, долг за мной не числится, больше писем я получать не должна.
И затем каждые два-три месяца я стала получать из налоговой письма счастья на одну и ту же тему о долге. Я научилась относительно быстро дозваниваться в налоговую. Я выучила наизусть номер когда-то отправленного в налоговую чека и все данные списания денег с моего счёта. Налоговые офицеры Сэмы, Питы, Крэйги и Йены по телефону каждый раз подтверждали, что вот теперь-то уж наконец система обновлена и никакого долга за мной больше не числится. Но письма продолжали приходить, и через год сумма долга в них увеличилась на сто фунтов. Видать, великолепная налоговая система Британской империи, мистически неподдающаяся обновлению стараниями телефонных служащих, стала насчитывать пени.
Поделившись с коллегами по работе своими долгоиграющими налоговыми злоключениями, я услышала от них много интересного. Оказывается, подобные истории происходят у британских подданных довольно часто. Королевская налоговая служба то и дело насчитывает исправным налогоплательщикам несуществующие долги, и те несчастные, кому не повезло попасть в этот круг, скачут по нему годами: звонят в налоговую, пишут письма, пытаются судиться, но ничего не помогает.
Понимая, что телефонными звонками мой гордиев узел не рассечь, я поначалу подумывала отправить в налоговую гневное письмо. Но рассказы коллег меня охладили. Я просто перестала реагировать на послания из налоговой, но на всякий случай их не выбрасывала, складывая в отдельную папку. Бессонными ночами в голове бродили мысли о бедолаге Марии Стюарт.
Через полтора года я опять поменяла работу. Теперь из наёмного работника я превратилась в индивидуального предпринимателя, задорого продавая различным инженерным компаниям свои высоко профессиональные услуги. Как бы намекая на бренность сего предприятия, мы с мужем Владимиром Солнцевым зарегистрировали в Англии свою частную компанию под названием «Вовик Лимитэд». Теперь нам самим надо было управлять своими доходами и налогами, и мы наняли бухгалтерскую контору, призванную заниматься нашими финансовыми вопросами и выступать в роли налогового агента «Вовика».
Бухгалтеры находились в центральном Лондоне. За несколько лет совместной деятельности мы ни разу встретились – наше деловое общение происходило исключительно по телефону или переписке, когда почтовой, а когда электронной. По прошествии очередного финансового года бухгалтер по имени Кэрол позвонила мне со срочным делом. В контору поступило письмо из налоговой о том самом злосчастном долге. Мария, с тревогой в голосе сказала Кэрол. Этот долг висит на Вас с позапрошлого года, и если Вы его до сих пор не уплатили, то Вам незамедлительно надо это сделать, потому что иначе нам будет затруднительно продолжать играть роль вашего налогового агента.
Я уверила Кэрол, что никаких прошлогодних долгов не имею, и поведала ей свою печальную историю. Тут-то и возник удобный повод попробовать наконец решить проблему с помощью лично оплачиваемого финансового агента. Кэрол доверительно сообщила, что у них, сертифицированных финансовых консультантов и налоговых агентов, есть своя горячая линия в британское ведомство по доходам и сборам, и уж она-то быстро сможет до них дозвониться и выяснить, почему с меня вот уже почти два года не могут списать долг.
Бедная Кэрол. Ей пришлось признать полное поражение в борьбе за презумпцию налоговой невиновности своего клиента. В ведомстве ей подтвердили, что получили от миссис Шуклиной сумму долга в две с половиной тысячи фунтов. Однако при этом сообщили, что по непонятной причине не в состоянии внести обновление в систему и долг упорно значится в записях. Налоговики клятвенно обещали разобраться и перезвонить Кэрол через неделю. Ни через неделю, ни через две звонка от них не последовало. Меж тем, Кэрол предстояло подавать от моего имени годовую налоговую декларацию, и сумма застарелой налоговой задолженности неумолимо маячила перед глазами агента и требовала учёта в формулярах. Кэрол опять позвонила в налоговую, там опять обещали разобраться и перезвонить, но всё это, похоже, было просто отговорками - перезванивать королевские служащие и не думали. В одном из телефонных разговоров я выразила Кэрол удивление по поводу такой, нежно говоря, неэффективной работы главного финансового органа Британской супердержавы. Да, мягко и грустно ответила Кэрол. Надо признать, что наше налоговое министерство работает из рук вон плохо, просто отвратительно работает. Об этом на самом верху и в британском парламенте много лет уже говорят, а сделать, кажется, ничего не могут – маразма в налоговом ведомстве с каждым годом становится всё больше.
В конце концов Кэрол сообщила мне, что она не может ничем помочь и «умывает руки». На Вашем месте, написала она мне в очередном электронном послании, я бы отправила в налоговые органы жалобу об инкриминируемом Вам несуществующем долге, а копию этой жалобы отправила бы члену парламента Вашего округа. Член парламента вряд ли будет вмешиваться и помочь ничем в этом вопросе не сможет, но, быть может, сознание того, что Вы пожаловались в парламент, заставит налоговую немного пошевелиться.
Так совет Кэрол заставил меня усесться за составление жалобы в высшие британские инстанции. Сие мероприятие оказалось заковыристым делом и заняло целый выходной день. Выработанная с годами работы усидчивость и некоторая привычка к писательству сослужили мне добрую службу. Сохраненные письма из налоговой тоже очень пригодились. За последние два года их набралось восемь не считая тех, которые были получены моими бухгалтерами. Я составила таблицу и внесла туда все эти восемь писем. Указала даты их получения. Против каждого письма перечислила все свои телефонные звонки в налоговые службы. Против этих телефонных звонков отметила результаты переговоров с Сэмами, Питами, Крэйгами и Йенами. Зафиксировала в таблице все их утверждения о том, что никакого долга за мной не числится, и записи в налоговой системе будут или уже исправлены и обновлены. Эту роскошную кропотливо составленную таблицу я включила в качестве приложения к своему письму господам офицерам королевской налоговой службы.
В письме я написала, что если с меня в самом ближайшем будущем в письменном виде не будут сняты все обвинения в неуплате налоговой задолженности двухлетней давности, то я подам на налоговые органы в суд и буду требовать компенсации за нанесенный мне моральный, физический и финансовый ущерб. В приписке к письму я поместила уведомление о том, что копия данной жалобы отправлена на имя Филиппа Ли, местного члена британского парламента.
Обращение к местному члену парламента - последняя надежда британца, отчаявшегося добиться справедливости. Не раз и не два нам доводилось слышать истории о том, как местный член парламента помог в чьей-то безнадёжной тяжбе или в ином тупиковом общении простолюдина с властями. Еще чаще приходилось слышать советы британцев друг другу обратиться за советом или жалобой к своему члену парламента (why don’t you write to your local MP?). И даже нам с профессором Солнцевым однажды довелось обратиться за помощью к Филиппу Ли, члену парламента от консервативной партии, представляющему наш избирательный округ. Правда, тогда на наше письменное обращение мистер Ли ответил отпиской, дескать, не по адресу обратились. Во время избирательной кампании в парламент портреты Филиппа Ли, сорокапятилетнего красавца-блондина с сияющей белозубой улыбкой красовались на огромных плакатах, установленных по обочинам улиц нашего беркширского округа.
Веры в то, что мистер Ли снизойдёт до помощи по такому житейскому вопросу, как передряга с налоговой, не было никакой. Но сказал «А» налоговой, говори «Б» члену парламента, как посоветовала наша умудрённая опытом бухгалтерша Кэрол.
В послание мистеру Ли я вложила копию жалобы в налоговую службу. В предельно кратком письме к нему объяснила суть обращения и добавила, что не уверена, сможет ли мистер Ли чем-либо помочь, но полагаю, что ему может оказаться небесполезным знание о том, как государственное ведомство игнорирует законные права исправных налогоплательщиков в его, мистера Ли, избирательном округе.
Через месяц от Филиппа Ли пришёл ответ. Не столько удивил сам факт его получения (члены парламента обязаны всегда отвечать своим избирателям!), сколько содержимое ответа по существу. В своём письме Филипп выражал сочувствие по поводу сложившейся ситуации и сообщал, что связался с главным офицером Королевской налоговой службы и потребовал скорейшего разбирательства с устранением всех недоразумений.
А затем, не прошло и недели, как мне по телефону стали активно названивать представители налоговой службы, задавать всяческие вопросы и уточнять детали. Потом позвонила тётя с интеллигентным шотландским акцентом. Представилась главным инспектором по налоговым диспутам и сообщила, что по моей жалобе проведено детальное расследование. Далее последовало сетование по поводу недобросовестных действий со стороны налоговых офицеров и их прискорбной неспособности правильно вести учетные компьютерные записи о налогоплательщиках. Далее последовали глубочайшие извинения и обещание незамедлительно прислать мне письмо, констатирующее отсутствие у меня всех налоговых задолженностей за предыдущие годы. Под конец тётя-шотландка сообщила мне приятную весть: в качестве компенсации за свои недоработки Королевская налоговая служба намеревается послать мне чек аж на целых пятьдесят фунтов.
Обещанные письмо и чек я вскоре получила по почте. Это было беспрецедентной победой над темными силами британских налоговиков. Я бросилась звонить Кэрол, торопясь сообщить ей неслыханную весть. Кэрол была потрясена и искренне обрадована. Кэрол, спросила её я, неужели вся эта история хорошо закончилась только благодаря жалобе члену парламента? Без сомнения, ответила Кэрол. Понимаете, Мария, тысячи британцев отправляют в налоговые органы письма с жалобами. А у них в отделе писем стоят две корзины. Одна корзина очень большая - для мусора. Другая корзина очень маленькая – для дальнейшего рассмотрения. В маленькую корзину отправляются жалобы с копиями членам парламента. Все остальные письма выкидываются в большую корзину.
Пришлось мне писать мистеру Ли очередное письмо. На этот раз со словами благодарности. Как отрадно сознавать, дорогой Филипп, что жителям этой страны есть к кому обратиться за защитой и помощью.
Филипп ответил. Дорогая Мария. Рад был Вам помочь. Если что, без колебаний обращайтесь за помощью снова.
