авторов

1427
 

событий

194041
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » n.vasilkina » Сто шестнадцать лет со дня рождения Народного артиста СССР Василия Васильевича Мерк...

Сто шестнадцать лет со дня рождения Народного артиста СССР Василия Васильевича Мерк...

06.04.1905 – 06.04.2021
Остров, Псковская, Россия

 

 

Перебирая бумаги семейного архива, которые любит собирать моя тётя Наташа, я наткнулась на напечатанные листы воспоминаний о народном артисте СССР Василии Васильевиче Меркурьеве. Мемуары написаны были Евгением Меркурьевым, ныне покойном, братом моего отца, народным артистом Российской Федерации.  Видимо, рассказ готовился к печати в какой-то газете или журнале. Тётя Наташа не могла вспомнить, был ли он напечатан. Поискав в Яндексе печатное издание, где могли опубликовать эти воспоминания, я такового не нашла. Рассказ показался мне очень интересным. Публикую его на своей странице. 

                
                Меркурьев Евгений Петрович

                ДЯДЯ ВАСЯ

  До войны я с бабушкой жил на втором этаже деревянного дома где-то на Крестовском острове, на берегу реки.  Буксиры, проходя под невысоким, тоже деревянным мостом, склоняли к корме дымящую трубу. Бабушку звали Анна Ивановна. Она верила в Бога, крестила меня тайно, читала на сон Библию и была для меня всем на свете.

  Первые сведения о нашей семье я услышал от неё: что родом мы из г. Острова неподалеку от Пскова, что у неё было семь сыновей, что она обрусевшая немка из Швейцарии, что в Острове у неё был большой огород, и она возила овощи на продажу в Питер, что папа мой умер, что её сын Васенька, старший брат моего папы, - мой дядя. Дядя Вася живет с женой, тетей Иришей, и дочкой Анечкой совсем рядом. Мы были у них в гостях. Ничего не запомнил, кроме просторной комнаты, которую сквозь высокие, идущие прямо от пола окна, заливал солнечный свет. Возможно, это было последнее мирное лето.

Эвакуируя свою семью в Сибирь, дядя Вася забрал ссобой и нас с бабушкой. С тех пор все военные и послевоенные годы, вплоть до институтских времен, его дом был и моим домом.Дядя Вася занял в моем сознании то место, которое должен был занять отец. Он самый главный в семье , защитник и непререкаемый авторитет.

  Сразу до Новосибирска, куда эвакуировали Александринский театр,мы не добрались.Зима застала нас на колесном пароходе. идущем вверх по реке, которую вдруг схватило льдом. В памяти навсегда застряли названия сибирских городов и сел: Каргасок,Нарым, Колпашево. Помню лето. Высокий деревянный домик. В семье его прозвали скворечником. Голодно.Сосет под ложечкой. Иногда  нам, детям, перепадает по кружке молока, и тогда, накрошив в молоко хлеба,  мы с наслаждением уминали эту тюрю. Процесс её поглощения назывался у нас " молоть немцев". Домработница Маша и старший брат Виталий приносили из леса кедровые орехи. Шелушенные и в шишках. Обь текла рядом, и дядя Вася в свободные дни ходил на рыбалку.Ловилась стерлядь. В эти дни варили уху. Не забыть до сих пор с каким удовольствием мы обсасывали каждый хрящик. С тех пор я никогда уже не ел стерляжьей ухи. Наверно, тогда появилась и корова. Я водил её пастись на веревке. Характер у неё был вздорный. Каждый раз она норовила вырваться, бросаясь из стороны в сторону. Однажды я не смог её удержать. Корова взбрыкнула, я споткнулся, и она поволокла меня за собой. Но рук я не разжал , и веревка прошла сквозь мои кулаки, содрав кожу с ладошек. Привязав корову к колу , я пришел домой. Бабушка дула мне на руки, утешала, готовила повязку, а дядя Вася стоял рядом и смотрел на меня с одобрением. И хотя слёзы стояли в глазах,руки жгла боль, душила обида на коровку, под взглядом дяди Васи я чувствовал себя героем.

  Помню зиму. Крепкий мороз. Вечер. У дома стоят розвальни. Мы с дядей Васей садимся в сани. Он накрывает наши ноги тулупом. Запах лошади, морозного сена,овчины. Заскрипели полозья. Мы едем в театр. Название спектакля, в котором дядя Вася играл главную роль , врезалось в память навечно: "Петр Крымов". Моё же участие заключалось вот в чём. Всю сцену я сидел под столом и зазубренной опасной бритвой стругал палку. Я видел только ноги дяди Васи. В нужный момент я вылезал из-под стола и завершал его монолог своей репликой, которую помню дословно: " Эх, ты такой большой, а говоришь неправду!" Буря восторга. Дядя Вася протягивал мне конфету " Мишка на Севере". Но настоящим был только фантик, внутри же - кусочек хлеба. В конце спектакля я выходил с дядей Васей на поклон, иногда мне дарили настоящее яблоко. Больше никогда мне не довелось сыграть с дядей Васей на одних подмостках, хотя втайне я всегда мечтал об этом в своей уже профессиональной актерской жизни.

  В 1945 году мы вернулись в Ленинград. Дяде Васе дали комнату в общежитии Александринки на улице Зодчего России, где на кухне клал печь пленный немец, а во дворе валялись остатки сбитого самолёта.

  Позже дядя Вася получил четырёхкомнатную квартиру на улице Чайковского (как я узнал позже, ему уступил её А. Брянцев, сказав: " Зачем мне так много комнат, а у дяди Васи большая семья").  Послевоенное время вспоминается, как самое весёлое, полное счастливых предчувствий и надежд. Хотя страх перед возвратом пережитого оставался. Помню, как я забегал в булочную, чтобы проверить, лежат ли там всё так же свободно хлеб и батоны. Первое послевоенное лето мы жили в Левашово. Там на военном небольшом аэродроме шли съемки " Небесного тихохода". Помню, когда фильм выходил на экраны, мы всей семьей во главе с дядей Васей отправились на просмотр в ближайший к дому кинотеатр " Спартак". Дядю Васю почтительно встретила администрация, нас провели на первый ряд балкона. Когда шёл эпизод, где дядя Вася - майор Туча - в поварском колпаке, с длинным ножом в руке, рассказывает о воздушном бое показывал , как он срезал "мессеру" хвост и  в азарте, рубанув ножом по столу, оттяпал хвост у селедки, я , захлебываясь от смеха в восторге повернулся в сторону дяди Васи. Мне было интересно увидеть его реакцию, сидя как все в зрительном зале. Дядя Вася , склонив голову на грудь, видимо, уже продолжительное время спал. Это меня поразило. Мне и в голову не могло прийти, что он просто устал. После " Небесного тихохода" дядя Вася стал очень популярен. Когда он плавно, как океанский лайнер в тихих водах гавани, двигался по улице Чайковского к дому, головы встречных прохожих поворачивались за ним, как головы мужчин, когда по пляжу идёт красивая женщина. В гастрономе на углу, куда тётя Ириша ходила за продуктами, их обслуживали без очереди, в кинотеатре " Спартак" нас пропускали без билетов, стоило только сказать пароль : " Мы от Меркурьева". в школах и меня, и сестру просили, чтобы дядя Вася выступил с концертом. И дядя Вася не отказывал. Помню, с каким восторгом мы смотрели инсценировку по повести Гоголя "Как поссорились Иван Иванович с Иваном Никифоровичем", которую дядя Вася с Юрием Толубеевым играли до самой старости. Счастье, что шедевр этот Александр Белинский успел записать на телевидении. Уже в старших классах мы с другом самостоятельно подготовили эту же вещь для школьного вечера. Я попросил дядю Васю нас посмотреть. Свои замечания он сделал серьезно и таким тоном, что я почувствовал уважение к самому себе, хотя лестного в них было мало; " Женя, не надо играть человека больше себя . И не говори не своим голосом" . Играя Ивана Никифоровича я пыжился под Ю.В. Толубеева, человека полного и сочноголосого.
 Кажется, через лето после возвращения из Сибири дядя Вася получил дачу на Карельском перешейке, под Кексгольмом ( так назывался нынешний Приозерск), который долгое время представлялся мне сказочным городом, потому что дядя Вася рассказывал про него чудеса: "Там со всех сторон озёра, лодка для рыбалки ник чему, можно забрасывать удочки из окон в любое озеро", говорил он и в глазах его, как бенгальские огоньки, прыгали искорки юмора. Дача эта в получасе езды от Кексгольма, стала любовью дяди Васи на всю  жизнь.

  Хутор, брошенный финном, был в два этажа с тремя входами, двумя крылечками и верандой с балкончиком над ней, с которого сквозь деревья просматривалось внизу озеро такой красоты, что пленяло душу сразу и навеки. Места эти пустовали со времен финской войны, природа отдохнула от людей и была необычайно щедра.Лещи и язи выходили на песчаные отмели. и их можно было видеть сквозь прозрачную воду. По тростнику был окунь, прыгали в стороны мальки, разбегаясь от щук. Если первое время дядя Вася и тётя Ириша ещё вспоминали Валдай, где ловилась щука "с дядю Васю ростом", то скоро действительность восторжествовала над прошлым. Сразу по приезде дядя Вася надевал дачную амуницию и с грацией слона, идущего к водопою, нагруженный орудиями лова, спускался к озеру. Накопать червей было моим делом.Тропинка, проходя мимо бани, выходила прямо к мосткам, у которых подвытащенная на берег, лежала лодка. Справа заливчик ограничивался песчаной косой, и от высокой кучи колючей проволоки, бывшей в войну береговым заграждением, метров 50-60 до мыска берег был идеальным местом для ловли на донку-закидушку: на песке можно было без риска зацепа укладывать лесу перед забросом. С мостков в сторону тростниковой поросли удобно было забрасывать спиннингом. Здесь по утрам и вечерам было царство дяди Васи. Ловля с лодки пришла несколько позже. Потом были бредень  и перемет,  а с возрастом появились сети. На их постановку дядя Вася имел разрешение. Власти его уважали.

   В солнечную погоду помню дядю Васю в трусах, с брюшком и плечами припеченными солнцем. Покрыться настоящим загаром он не успевал, приезды на дачу были краткими. Поэтому он всегда хотел сделать побольше. Работал сам и любил, когда работали все вокруг, и нам, детям, всегда давал задания. Самой высокой похвалой в его устах было слово " труженик". В те годы ещё действовала лимитная система на продукты, и многие уповали на подсобное хозяйство. Были заведены куры, свинья, корова, общими усилиями вскопан огород. Местный житель Василий Иванович привёл лошадь и вспахал картофельное поле. Хозяйством управляла бабушка, которая умела всё. Была, конечно, и собака - кобель по кличке Джек, общий любимец. Несмотря на задранный крючком хвост, считалось, что в нём течет кровь благородных английских догов. Джек прожил в семье до глубокой старости, и когда он, худой, как узник из концлагеря, с отвисшей губой, теряющий рассудок, бросился на тётю Иришу и цапнул её за руку, было решено его утопить. Дядя Вася взял это на себя. Он глянул на меня, я встал, и мы пошли на берег. Нашли большой камень, привязали к нему веревку и принесли в лодку. Дядя Вася привёл Джека, я сел на вёсла и выгреб к середине озера. Дядя Вася, сидевший с Джеком на корме, сделал мне знак остановиться и столкнул камень. До сих пор вижу, как собачье тело, с вытянутой к поверхности мордой, стремительно уходит в глубину. На обратном пути не было сказано ни слова. Но я понял одно - мужчина должен уметь смотреть фактам в лицо. Дядя Вася был немногословен. Сила его педагогического воздействия, возможно, и заключалась именно в том, что менторство и назидание были чужды его природе.
   Однажды я рассказал ему, как выудил большущего язя и посадил в ведро с водой, а гостившая у нас девочка пожалела рыбку и окунула язя в озеро подышать, тот выскользнул у неё из рук и ушёл. В тот год в нашем классе было в моде разговаривать в приблатненной манере, вставляя в речь словечко "понял" с полувопросительной интонацией. Классная воспитательница ничего не могла с нами поделать. В этом стиле я и вёл свой рассказ. Дядя Вася сочувственно и серьезно меня выслушал, а потом, возвратясь к нашему уговору об утренней рыбалке, напомнил : "Значит, Женя, завтра утром ты меня разбудишь", сделал паузу и вдруг озорно и очень похоже передразнил: " Понял?" Я так ясно увидел себя со стороны,что стало смешно и стыдно. Всю блатную браваду, как рукой сняло.

 Как-то я шёл со станции пешком, меня догнала трёхтонка. Шофёр притормозил: "Куда?" - " До поворота, к даче Меркурьева" ( тогда голосовать было не надо, подобрать путника считалось нормой, а о деньгах и речи быть не могло). Высаживая меня, шофёр задал вопрос, видимо, давно его волновавший: "Меркурьев, конечно, миллионер?"  Вопрос звучал почти утвердительно.  Так думали многие. Я не знал, сколько дядя Вася получал в театре, какова его ставка в кино, знал только, что денег всегда не хватало. Я ходил в школу из перелицованного старого пальто дяди Васи. В доме постоянно велись разговоры, как извлечь выгоду из подсобного хозяйства. В этих делах дядя Вася целиком полагался на тётю Иришу, все идеи обогащения выдвигала она.  Тётя Ириша знала толк во всём и оспаривать её было бесполезно. Не помню последовательности возникновения планов пополнения семейного бюджета, но первой , кажется, была идея продлить курам период несения яиц. Тётя Ириша утверждала, что куры будут нестись и зимой, надо только забрать их в городскую квартиру. Курятник устроить в ванной комнате, ею всё равно не пользовались, т.к. топить колонку дровами хлопотно и накладно. Насест сделать непосредственно над ванной, чтобы легче было смывать помёт. Где планировалось курам нести яйца, не помню, но самих кур, жалких, серо-грязно-белого цвета, помню хорошо. Не забыть и запаха, который ещё долго держался в квартире после крушения предприятия. В другое лето, когда свиноматка Машка принесла в свой первый опорос 14 поросят, тё тя Ириша зажглась идеей заработать на их продаже. Она всё подсчитала, и дядя Вася, сраженный её выкладками, принял план безоговорочно. Тётя Ириша лично взялась за выращивание товара. Бабушка помалкивала. Поросятам варилась манная каша на парном молоке, такая вкусная, что мы тайно лакомились ею, макая палец в большую кастрюлю, выставленную на крыльцо поостыть. Поросячьи мордочки, вымазанные манной кашей , вызывали умиление. Все поросята, понятно, были индивидуальностями и получили клички.Любимцами были Черчиль и Рузвельт. Таких питомцев жалко было  продавать в чужие руки, и почти всех раздарили хорошим знакомым. А на следующий год Машка принесла всего трёх поросят. Потом возникли утки. Подножный корм, быстрый рост, большие утиные яйца, тушеная утятина - перечисляла тётя Ирина выгодные стороны нового предприятия. Единственное препятствие - огромное проточное озеро. а не пруд. Могут уплыть и потеряться. Но тётя Ириша авторитетно заявила, что утка -  птица умная, домашняя и далеко не заплывает. Проверить это утверждение не удалось. Когда уток пригнали на берег, там со своими донками хозяйничал дядя Вася. Донки были приготовлены к забросу, разложены через 10-12 метров, и на крючках шевелились жирные черви. Утки с ходу бросились заглатывать наживку, аи когда их попытались остановить - попрыгали в воду. Пришлось тащить уток к берегу, как рыбу на крючке. Спасти уток было невозможно. Когда трагедия с утками позабылась, возникла новая идея - кролики. О них вообще заботиться не надо. Травы сколько угодно. Надо только ставить им воду. Кролики одичали, нарыли себе множество нор и зажили своей, независимой от хозяев жизнью. Поймать их было невозможно. Зато это с успехом делали местные собаки и лисы.

  Мы, дачные обитатели, называли дядю Васю и тётю Иришу коротко - " наши". С криком "наши приехали" мы высыпали на поляну перед домом,встречая въезжающую машину. Обычно они появлялись не одни. Готовилось застолье. Садились в просторной кухне за длинный, добротно сбитый стол. Этот стол дядя Вася присмотрел на лесной дороге около финского блиндажа, в километре от дома. Его, видимо, сделали для себя финские солдаты, человек на 10-12. Четыре его ножки упирались в два еловых полубревна, и стол выглядел непоколебимо. Мы всей оравой по заданию дяди Васи полдня тащили этот стол к дому и установили его под окнами вдоль стены кухни. Там он простоял в течение всей жизни дяди Васи.

 После застолья обязательно начиналась игра в кости. Забивали " козла". Тётя Ириша всегда играла в паре с мужем, и всегда игра прерывалась страстным скандалом. Проиграв партию, тётя Ириша всегда обвиняла дядю Васю в том, что он выдал не ту кость, дядя Вася не соглашался, спор набирал обороты, накалялся, темперамент бросал тётю Иришу всё в новые атаки, дядя Вася не сдавался. Кости летели на стол, оба вскакивали, дядя Вася поднимался по лестнице к себе наверх, а тётя Ириша ещё долго бурлила, доказывая притихшим партнерам, что Васич ( в близком кругу его звали Вась Вась, Васич, ВВ) не прав. Однако, это не мешало им, поостыв, начинать всё сначала. Однажды, ожидая наших, мы услышали вдали шум, который явно нарастал, быстро превращаясь в мощный гул работающих двигателей. На нашу территорию стала втягиваться колонна боевых машин, возглавляемая танком Т-34. На броне и в кузовах сидели люди в маскхалатах и плащ-палатках. Десант начал высадку. И хотя дядя Вася тоже был закамуфлирован, мы сразу его узнали. Вместе с ним спрыгнул с машины Николай Крючков. Оказалось, что пользуясь отменой съемки, дядя Вася завернул всю киногруппу к себе в гости.
 
Иногда наезжали большие начальники. Неотчетливо помню застолье, когда гостем был очень большой человек, может быть первый секретарь обкома. Хорошо запомнил, что самогон выставили на стол в бутылках из-под молока. Приехавшие поднимали тосты за великого русского артиста. Тогдашняя власть искренне любила дядю Васю. Я это чувствовал. Преданное мальчишеское сердце не обманешь. В те же времена дядя Вася дружил с главным милиционером города. Это был красивый человек, густоволосый, седой, шумный, любивший спеть в компании, да так, что когда он брал высокую ноту, начинали позванивать люстры. По-моему, это были пятидесятые годы.Дядя Вася и генерал договорились встретить новый год в меркурьевской квартире. Дядя Вася взял на себя стол, а генерал должен был привезти выпивку.  В одиннадцать вечера генерал не прибыл. Проводить старый год было нечем. В начале двенадцатого дядя Вася стал звонить во Дворец Искусств, где встречала Новый год театральная элита, но столики были давно расписаны. Паника начинала переходить в уныние. И, буквально, за пятнадцать минут до боя курантов раздался звонок в дверь, послышался громкозвучный генеральский голос, и его люди, топая по коридору сапогами, протащили в квартиру большой ящик с бутылками. Не помню, почему генерал опоздал, видимо, служба, но к торжественной минуте около каждого прибора стоял внушительный отряд бутылок: сухое вино, старка, столичная, коньяк, шампанское и лимонад. Позднее, когда у власти оказались дети тех, кто покровительствовал деятелям искусства, почитая за честь дружить с любимцами публики, дядя Вася всё чаще сталкивался с чиновничьей спесью и равнодушием. Вспоминаю, как однажды мы возвращались с дачи в город. Машину вела по доверенности знакомая меркурьевской семьи.  У поста ГАИ нас остановил молодой милиционер. Потребовал у хозяина машины документы. Дядя Вася сказал, что забыл паспорт дома и , наклонившись к окну, продемонстрировал своё лицо, уверенный, что как всегда будет узнан. Но гаишник, по-видимому, кино не смотрел, и улыбку дяди Васи проигнорировал. Более того, приказал ехать к будке для разбирательства. Дяде Васе задерживаться было некогда, он перестал улыбаться и, едва сдерживая раздражение, внушительно произнёс: " У меня паспорт не спрашивают ни в одной гостинице Советского Союза!"  Гаишник так и не понял, кто перед ним, но притих, решив не связываться с человеком, который вхож без паспорта в любую гостиницу державы: "Проезжайте!"

  Однако, стучаться к начальникам приходилось, помощи и защиты просили многие. Эту миссию дядя Вася чаще всего осуществлял на отдыхе. Вот он лежит в своей комнате на кровати на спине, скрестив ноги. Чуть перевалясь на бок, правой рукой снимает с рычага трубку и засовывает её под ухо, прижимая к подушке. Затем набирает нужный номер. Левая рука на груди под подбородком. Здоровается и осторожно, как в разведку, выпускает слова :"С вами говорит Народный артист Советского Союза Василий Васильевич Меркурьев..." В зависимости от ответа начинает дипломатию, так или иначе излагая свою просьбу. Домашние знали, что он охотнее будет хлопотать за чужих, чем за близких. Тётя Ирина вспоминает, что однажды она потребовала от него объяснения, почему он так себя ведёт.  " Да, потому, что я не вечен, и хочу быть уверен, что мои дети справятся и без меня," - ответил дядя Вася.

  Но справиться без него иногда бывало очень трудно. И когда было нужно, дядя Вася действовал безотказно и порою просто блистательно. Я  помню и буду помнить всегда, как он вытащил меня из-под бюрократической машины. Я вернулся в Ленинград, отработав свой договоренный срок в Камчатском облдрамтеатре, куда отправился после окончания театрального института. По тогдашним законам право на прописку по возвращении в Ленинград гарантировалось тем, кто уезжал работать в определенные города Крайнего Севера и Дальнего Востока. В их число входил и Петропавловск-на-Камчатке. Я без страха протянул свои бумаги и паспорт начальнику отделения милиции. Свежевыбритый , седой, респектабельный подполковник неторопливо положил бумаги на стол, задержав в руках паспорт, и стал спокойно его перелистывать сначала в одном направлении, затем в обратном. Задумался. Я начал нервничать. Подполковник отложил паспорт и стал писать на заявлении о прописке резолюцию. Я замер. Когда же начал понимать, что выводит его рука, вскочил со стула. Начальник поднял на меня глаза и доброжелательно спросил: " А чего вы прыгаете? Садитесь..." И дописал : " В постоянной прописке отказать!"Ошеломленный я стоял на улице , не зная что предпринять. До меня вдруг дошло, что так заинтересовало вежливого подполковника в моем паспорте. Штамп. Запись в ЗАГСе. На Камчатке я женился и у меня родилась дочь. Значит, прописывать нужно всех. Опытные люди мне говорили, что могут отказать, но я не верил. Как так? Это же незаконно. " Ну. и что? - говорили мне, - на языке чиновников это называется - пустить по большому кругу. Доберешься до главного генерала на Дворцовой площади, он пропишет. Но это два-три месяца. Многие не выдерживают. Уезжают обратно". Как быть? Дядя Вася! Конечно, только он может разрубить этот узел. Я начал действовать. Быстро выяснять телефон начальника. До конца приёма оставалось ещё полтора часа. До улицы Чайковского добираться сорок минут. Я жил тогда у мамы в Кировском районе. Мне повезло, дядя Вася был дома. Выслушав меня, немедленно взялся за телефон. Как обычно, поздоровался, представился и , к моему восхищению, повёл разговор в единственно верном в данной ситуации  тоне. Он сказал : "Вот тут ко мне пришёл племянник, можно сказать, мой сынок, окончил с отличием институт, уехал по распределению на Камчатку,  честно там отработал, вернулся домой и вот рассказывает, что его не прописывают. Может ли такое быть?" Вежливому подполковнику ничего не оставалось, как сказать то, что он и сказал: " Пусть подъедет ко мне". Я успел застать его в самом конце приёма. Он молча перечеркнул свою резолюцию и так же спокойно и аккуратно, как первую,  вывел " Прописать постоянно".

  За все пять лет моей работы в Ленинградском ТЮЗе дядя Вася ни разу не выразил желания увидеть меня на сцене. Мне же , конечно, хотелось получить его признание, но судьба складывалась так, что я ничего не мог предъявить. Но вот в Театре на Литейном, тогда театре Драмы и Комедии, стал интересно работать Ефим Падве. Он знал меня по Камчатскому театру и предложил сыграть одну из главных ролей в пьесе Бориса Васильева " Весёлый тракт". Спектакль получился. Труппа приняла его практически единодушно. Критика делала комплименты. А главное, я сам понимал, что сделал что-то вразумительное. Тогда и пригласил дядю Васю на премьеру. Он пришёл.  Сейчас не могу вспомнить, сказал ли он мне что-либо по окончании спектакля. По-моему, нет.Вспоминаю себя уже в театральном буфете, где были накрыты столы, где в ожидании банкета собралась труппа и гости. Начали рассаживаться. Я думал, что дядя Вася уехал. Но нет. Он вдруг появился в дверях. Его встретили аплодисментами. Он постоял, отыскал меня глазами, поманил пальцем, а когда я приблизился, обнял и на глазах у всех ласково прижал к своему большому телу. Зааплодировали уже нам двоим. Жест дяди Васи был понят всеми. Для меня он означал не только признание мастера, но и отцовское благословение. 

  Отца моего звали Пётр. Я не помню его, как живого человека.Отца забрали, когда мне не было трёх лет. От близких я слышал о нём только хорошее. Бабушка всегда говорила, что Петенька был " душевный мальчик". Мама рассказывала, что когда он возвращался домой после работы,то его машину восторженно встречала дворовая ребятня. Отец, выходя из машины, всегда велел шофёру прокатить ребят вокруг дома.
 Одну комнату в полученной отцом трёхкомнатной квартире ( у него уже было трое детей) он уступил рабочему со своего завода. К нему приходили люди пожаловаться на жизнь, спросить совета. Я думаю, что отец обладал редким даром, даром сострадания. Дядя Вася любил его по особенному. Тётя Ириша в своих воспоминаниях пишет, что младший брат Пётр был для Васички любимейшим человеком. Дядя Вася искал его советов,уважал его мнение. Удивительно, что старший брат обсуждал с ним - не актёром- свои будущие роли.Тётя Ириша вспоминает, что когда она передала дяде Васе телеграмму  с известием о смерти брата ( это было на заднем сидении автобуса, в котором киногруппа возвращалась со съёмок фильма "Танкер Дербент", которые проходили в открытом море),  он, только что излагавший свои морские впечатления, вдруг закричал, и она едва успела накрыть его рот ладонью. А когда они высадились и присели вдвоем на скамейку, дядя Вася зарыдал.  Родившегося позднее сына он назвал Петром, в честь брата. 

  В детские годы всё, что касалось репрессий , от нас, детей, скрывалось. Сталин для меня был вне критики. Я представить себе не мог, чтобы о великом человеке кто-то мог сказать что-то недоброе. Помню, когда дядя Вася вернулся из Москвы, и домашние по очереди рассматривали диплом о присвоении ему Сталинской премии. Когда лист с гербовыми знаками попал ко мне, и внизу я увидел подпись Сталина ( то что это было факсимиле узнал значительно позже). Я с трепетом спросил: " Дядя Вася, вы видели Сталина?" Он посмотрел мне в глаза, помолчал, и с какой-то совершенно неожиданной интонацией проговорил: " Видел , Женя, видел,.." опять помолчал и , повернувшись, удалился в свою комнату.

Уже через много лет дядя Вася рассказал мне, как охотились за отцом перед его арестом. Отец чувствовал, что петля сжимается, вот-вот арестуют. Тогда он перестал ночевать дома и каждый раз говорил шофёру, куда утром за ним приехать. Собирая документы, надеялся защититься. Забирать его на работе не хотели. Он всё время был на людях. Тогда следователь КГБ приехал к шофёру домой, сел в машину и приказал везти туда, где на этот раз ночевал отец. " Только, сказал он, сначала заедем на службу". Около Большого дома, бросив "Подожди" , вышел. Шофёр спросил, можно ли за "Беломором" сбегать, ему дали десять минут. Добежал до гастронома и позвонил из автомата: " Пётр Васильевич, едем за вами".

 В годы, когда шла реабилитация жертв сталинских репрессий, моя сестра долго разыскивала тюрьму, где умер отец. Оказалось, в псковской, ( ей подсказал сделать туда запрос бывший гэбешник, вспомнив, что в те времена Псковская область входила в Ленинградскую). Будучи в Пскове, я на несколько часов получил на руки дело отца.Полное непонимание, в чём его обвиняют, потом раскаяние в запирательстве, признание вины, реабилитация, которая пришла ровно через день после смерти ( от сердечной недостаточности, как свидетельствует заключение тюремного врача). В конце дела пришпилены канцелярской скрепкой два напечатанных на машинке листка, ходатайство о помиловании ( или прошение о невиновности , не помню). На этих страничках дядя Вася написал, что его брат чистый и светлый юноша, воспитанный на ленинских идеях, каким он помнит его в Острове, прошел путь от от рабочего до руководителя крупного завода, труженики которого его уважают и ценят. Он не мог совершить того, в чём его обвиняют. Это клевета, месть  тех деятелей районного уровня, которых он справедливо критиковал в начале своей общественной деятельности, когда был рабкором местной газеты. К подписи дяди Васи присоединялась подпись Н.К. Черкасова.

  Вряд ли это заявление могло сыграть серьезную роль в реабилитации отца. Скорее всего, если бы он не умер от побоев, когда на допросах из него выколачивали признание, его бы не оправдали ( зачем? ведь он подписал признание), а вот в качестве покойника, заключенный Меркурьев П.В. вполне мог пополнить планируемый процент арестованных под грифом "посмертно реабилитирован". Я прочитал дело отца, когда дяди Васи уже не было на земле. Ни его, ни его брата.

 Последние годы я редко бывал у дяди Васи, чаще звонил, появлялся наездами и был рад, когда заставал его одного. Я давно уже осознал масштаб этой личности и испытал высокое неизъяснимое чувство, наблюдая, как он двигается, думает, что-то делает. Как живёт рядом. На природе он успокаивался. Так корабль, отчалив от берега, оставляет там портовую суету и предается плаванию. В нём проявлялось что-то библейское и величественное. Казалось, что производя даже самые простые действия, он совершает творческий акт. Вот солнечным сентябрьским днём мы копаем картошку. Наполняем ящик, поднимаем его с двух сторон и несём ближе к дому. Рассыпаем картошку на поляне, чтобы подсохла , и отправляемся в следующий рейс. Потом ,к концу дня, уже сухую опускаем её в подвал. Этот простой процесс в исполнении дядя Васи настраивал душу на торжественный лад. " Вот так бы и жить,- думал я, - просто, как человек земли, подчиняясь известному циклу: вырастил урожай, собрал, сложил на хранение, чтобы весной начать всё сначала". Иногда дядя Вася присаживался на ящик, задумывался, глядя то вдаль, то в себя, что-то спрашивал, вдруг, что-то вспоминая... Однажды, сказал: "Знаешь, Женя, съездил я на псковщину... Встречался с земляками. Поехал посмотреть дом, где детство прошло... Он показался мне таким маленьким... и с хозяином разговор не  получился... На расспросы отвечал рассеянно, невпопад. Наверное, думал, что я хочу дом отобрать.."

  Вспоминаю зимнюю поездку. Была оттепель. Мы по глубокому снегу, под которым хлюпала вода, пошли к проруби, там подо льдом стояли сети. Дядя Вася в высоких резиновых сапогах шёл медленно, часто глубоко проваливаясь, и кивнул мне, чтобы я его не ждал, шёл вперёд. Я пошёл быстрее, временами оглядываясь, как там дядя Вася. Посмотрев в очередной раз назад, я увидел далеко позади лежащего на снегу дядю Васю. Вытянувшись во весь рост, он издали был похож на военный корабль в дрейфе. Я бросился к нему. Подбежал, запыхавшись: " Дядя Вася,что с вами?" - и натолкнулся на спокойные мудрые глаза, устремленные в небо. "Ничего,Женя, ничего, отдыхаю..." Наверное, такими глазами смотрел в небо из своей бочки в Греции Диоген.

 Однажлы дядю Васю забодал бык. Когда я вошёл к нему, он лежал на постели, сложив руки на животе поверх одеяла. Я поцеловал его, сел рядом. " Как же так, дядя Вася?" Оказалось, что на территорию усадьбы зашёл бык и не уходил. В хлеву мычала корова. Тётя Ириша дала дяде Васе ряд рекомендаций, как напугать быка. Дядя Вася вышел на него с прутом и ударил по ноздре. По второй ударить не успел. Бык сбил его с ног и стал бодать. "Знаешь, Женя, я не испугался, Иришенька говорила, что бык не будет топтать. Сначала он должен поднять на рога, а потом уж топтать. Я выжался в землю... Он ударил второй раз... третий и , знаешь, Женя, я почувствовал себя футбольным мячом: куда ударят, туда и лечу." Спасла корова, которая вырвалась из хлева и отвлекла быка.

  Почувствовал себя футбольным мячом... замечательно.
Последний год дядя Вася часто ложился в Свердловку. Диабет медленно разрушал организм. Помню, пришёл я к нему в больницу. Он лежал под капельницей. Я  подождал в холле, когда сестра его освободит. Дядя Вася вышел из палаты, не заметив меня. Подошёл к окну и долго смотрел в сторону реки. " Господи, - подумал я, - ведь мы здесь же жили до войны. Я с бабушкой, а дядя Вася с тетей Иришей и дочкой.."  О чём думал дядя Вася, я не знаю. Только увидел, что к глазам его подступили слёзы.

 Живым я видел его в последний раз, когда зашёл навестить в Чайковскую. Он открыл мне дверь, проводил на кухню, усадил за стол. Исхудал, выглядел очень утомленным, неохотно поклевал из тарелки тушеной морковки, встал, сказал, что чувствует себя неважно, и , запахнув халат, удалился в свою комнату. Потом мой двоюродный брат Пётр передал реакцию дяди Васи на моё посещение: "Приходил Женька, посмотрел на меня, как на покойника"...

  Когда я стоял у его гроба, мне показалось, что лицо дяди Васи сузилось, нос утончился , и он стал похож на тётю Иришу.

 В начале своей актёрской жизни я хотел быть другим, непохожим на дядю Васю. Теперь я счастлив, когда замечаю в себе меркурьевские черты. Проявления.
 Игорь Олегович Горбачёв  в разговоре со мной сказал про дядю Васю: "Я видел в жизни одного гениального артиста - Василия Васильевича Меркурьева. Когда он выходил на сцену, зрительный зал наполнялся исходящей от него аурой добра".

 Дядя Вася и в жизни был Добрым Человеком.
 

Опубликовано 26.10.2020 в 10:11
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: