21 апреля, пятница.
Поручик нашенбургского полка Сементовский, встретив какую-то уличную барышню, хотел тотчас же увезти ее, но не удалось. Начальство узнало об этой проделке: молодец остановлен и посажен под арест. Спрашивают: "Что побудило вас к этому насилию?". -- "Понравилась". -- "Знаете ли вы коротко эту девушку?". -- "Вовсе не знаю". -- "Как зовут ее?". -- "Не знаю". -- "Где и у кого живет она?". -- "Не знаю". -- "Какое было ваше намерение?". -- "Жениться". -- "Как же вы хотели жениться, если ее совсем не знаете?". -- "Я узнал бы после". -- "Но она не хотела ехать с вами". -- "Что мне за дело до ее хотенья, у меня своя воля!". Поручик недель шесть высидел под арестом, забыл о красавице и вышел как встрепанный, а между тем цыгане на этот случай тотчас сложили песню на голос "Пряди, моя пряха", которую записной цыганофил, Андрей Новиков, ввел в моду под названием "Верные приметы". Мы ездили слушать ее. Степанида, что твой соловей -- так и разливается. Вот эта песня:
-- Ах, зачем, поручик,
Сидишь под арестом,
В горьком заключеньи,
Колодник бесшлажный?
-- Ах, затем я, бедный,
Сижу под арестом,
Что свою милую
Любил очень больно.
-- Кто ж твоя милая
Княжна иль графиня,
Простая ль дворянка,
Фрейлина ль какая?
Дай снесу поклончик!
-- Ах, моя милая
Без гнездышка пташка,
Без племени, рода;
Любит свою волю,
Волю удалую.
Узнаешь милую:
Она по бульвару
Все ходит да бродит
Немецким развальцом,
В шелковом наряде;
Талийка с прихватцом;
В вязаных перчатках,
С алым редикюлем;
Ходит да гуляет,
Головкой кивает,
Себя забавляет,
Народ потешает...
Узнаешь милую --
Так отдай поклончик.
От песни перейдем к элегии. Ты, вероятно, слыхал о Саше Давыдовой, прелестной и преисполненной талантов девушке, которую все так любили; она скончалась в прошлом году, вскоре после бала в благородном собрании. Неутешные отец и мать поставили в Даниловой монастыре над прахом милой дочери прекрасный памятник, на котором после имени, фамилии и лет ее приказали, вместо эпитафии, вырезать н_е_з_а_б_у_д_к_у. Буринский, по желанию брата покойницы, написал на этот случай экспромтом премиленькие стихи, а Нейком положил их на музыку, исполненную чувства и немецкой мечтательности. Посылаю тебе этот романс: мелодия очаровательна, и все знакомые твои певицы скажут за него спасибо.
На ее могиле есть цветок незримый;
Всюду разливает он благоуханье;
Он цветок заветный, он цветок любимый.
О_н _в_о_с_п_о_м_и_н_а_н_ь_е!
И вечно-душистый, цветок неизменный
Не боится бури, не вянет от зною,
Сторожит сохранно имя преселенной
К вечному покою!
Когда Снегирь-Nemo, переставший мечтать об актерстве, сделал подстрочный перевод этих стихов для Нейкома, то он, обрадовавшись, сказал: "так и веет Матисоном".
Свободное копирование
