В 1906 г. мой отец - Арташес Михайлович Чолахян женился. Случилось это так. Моя мать - Мария Климентьевна Грекова, интересная девушка 18 лет, работала в мастерской готовой женской одежды. До женитьбы отец в частном оптовом магазине сбивал ящики, упаковывая в них фрукты (свежие и сушеные). Однажды брат моей будущей матери Сергей не пришел домой ночевать, утром она пришла узнать причину этого. Отец заметил, что к грузчику-сослуживцу пришла пышная девица. После ее ухода он спросил у него: "Кто?". Тот ответил, что сестра. В воскресенье он попросил у Сергея разрешения пойти к ним в гости. Познакомился и вскоре женился. Отец был родом из Александрополя (ныне Ленинакан). Дед - Михаил Товмасович был шорником, трудолюбивый, неразговорчивый, в 1901 г. умер его 20-летний сын Ерванд; чем болел и почему так рано расстался с жизнью, никто не знал, но дед от переживаний запил и сторонился людей. Отец с товарищами уехал в Баку на заработки. Работая на нефтепромыслах, ставил вышки. В 1902 г. там началась резня, царская жандармерия натравливала азербайджанцев на армян, которые спасались тем, что уезжали, кто куда. Отец с товарищами уехал в Ростов-на-Дону, где через несколько лет встретил мать и влюбился с первого взгляда.
Мать рано осиротела, и в 13 лет ее отдали ученицей в швейную мастерскую. Ко времени знакомства с отцом она уже умела хорошо шить и работала в мастерской готового платья. Ее мать, бабушка Евросинья, ходила на подомную работу, главным образом, как прачка. Над этой осиротелой семьей покровительствовал муж сестры бабушки. Он имел маленький бакалейный магазинчик и собственный домик только для своей семьи. Бездетный, наивный старичок. Все достоинства человека видел в имущественном положении. Отец не растерялся, представился ему как родственник и управляющий оптового магазина Мнацакановых. Язык у него хорошо был подвешен, сумел заговорить старика и получил его согласие на брак. Свадьбу устроили в доме этого же старика. Отец в прокатном магазине себе взял костюм, для невесты - венчальное платье, у жены товарища одолжил на время золотые часы с цепочкой, браслет и кольца. Все это выглядело богато. Друзья помогли на свадебные расходы и прилично отпраздновали - гуляли до утра с сазандаром. Одно только приключение омрачило. Свадьба была на тихой улочке Нахичевани, на 22 линии, в конце. Ночью злоумышленники бросили по нескольку камней в четыре окна, и все стекла разбились. Виновников поймать не удалось. Потом пошли слухи, что это организовал парень-грек, который был влюблен в маму и не пользовался взаимностью. После свадьбы родители поселились в маленьком домишке, в маленькой комнатушке на Тургеневской улице в Ростове. Через несколько дней венчальное платье и костюм отца были возвращены в прокатный магазин, а через пару недель ценные украшения возвратили владелице. Мать этим не огорчилась, но тщательно скрывала от родителей. Зато бабушка Евросинья на всю жизнь возненавидела отца и называла его не иначе как "аферистом", хотя отец мой всю жизнь был честнейшим неудачником. И скрывала от своей сестры и близких этот "стыд".
Тем временем, отец и мать старались экономить на питании, не ходили в кинематограф, в сад. Собрав деньги, они приобрели необходимую одежду и собирались поехать к родителям отца, одиноким старикам, которые умоляли их приехать к ним. Тогда езда из Ростова в Александрополь занимала более четырех суток, с двумя пересадками в Баку и Тбилиси. Вот они и собрались через год после свадьбы. Отец всю дорогу рассказывал матери об обычаях и нравах своей родины, наставлял ее, как надо себя вести с его родителями. По обычаю закавказских армян, молодая невестка не должна говорить с родителями мужа, со старшим братом, его женой, сестрой, пока они не разрешат сами. Бывало так, что сват и сваха до рождения внука не разрешали говорить при них, невестка вообще не имела права говорить громко и т.д. Но когда они приехали, мама, войдя в дом, сразу подошла к бабушке и громко сказала: "Здравствуйте!". Когда же отец ее одернул, она с обидой обратилась к бабушке: "Мама, чего он меня все поучает, чтобы я не разговаривала с Вами? Ведь Бог дал язык, чтобы говорить!" Бабушка добродушно улыбнулась и сказала: "Говори доченька, это все чепуха, уважение не в молчании выражается".
У них сложились очень хорошие отношения на всю жизнь. Бабушка была мягкой, доброй, рассудительной, всеми уважаемой женщиной. Через неделю после приезда в Александрополь маму пригласили в г. Карс обшивать невесту (единственную дочь брата бабушки).
Бабушка Тигрануи, мать отца, была уроженкой г. Карс. Ее брат Алексан, в прошлом бондарь, стал состоятельным человеком, имел собственный дом, винный погреб, продавал вино бочками. Каким-то образом приехавший из Тбилиси предприимчивый молодой человек, сумел войти в его доверие и уговорил открыть первый кинематограф в Карсе. Гарегин стал управляющим, из Тбилиси привозил киноленты, все время разъезжал. Вот он и присмотрелся к единственной дочери Алексана - Тигрануи. К свадьбе их готовились долго. Маму, как российскую портниху, пригласили шить ей приданное. В доме Тевенянц Алексана мама очень сдружилась с его дочерью - невестой Тигрануи, которая окончила гимназию и была начитанной, очень доброй девицей высокого роста, хорошо сложения, черноокой, с нежной кожей ослепительной белизны и пышными волосами. Она имела уравновешенный характер и всего на пару лет была младше моей матери. Мама ее обшивала, а та ей много читала и рассказывала. Мама окончила лишь три класса городской школы; способная, жизнерадостная, она схватывала все хорошо. Она умела танцевать, петь и, благодаря своей природной культуре, не отставала от людей, получивших образование.
