авторов

1427
 

событий

194062
Регистрация Забыли пароль?
Мемуарист » Авторы » Oleg_Namakonov » Опасные шалости

Опасные шалости

27.04.1951
Пограничный, Приморский край, Россия

Опасные шалости

 

О встрече с "инопланетянами", чудачествах отца, о детских смертельных шалостях, о феноменальной памяти нашей мамы  будет рассказана эта история.

 

Из самого раннего детства мне запомнился случай встречи с маленькими  человечками, которых было семь или восемь. Я их увидел на выходе из туннеля под железной дорогой  для сброса  ливневых вод. Они передвигались по песку, как и мы. Я пробовал одного из них взять в руки, но получил щелчок, как от электрического разряда. Особого удивления от встречи с ними не испытывал.

Они на меня не обращали никакого внимания, мне тогда шел шестой год. Ростом они были от 15 до 30 сантиметров, совершенно обнаженные, кожа  была цвета сильного загара и блестела, как будто покрыта маслом. В руках у них были блестящие палочки. О встрече с маленькими пришельцами рассказал родителям, но они сказали, чтобы я не придумывал. Уже прошло много десятилетий, а память цепко хранит эту случайную встречу с необычным явлением. Хорошо помню, что под берегом было вымыто углубление, куда все они и зашли. А мы с Помидором побежали по своим делам.Они нас не заинтересовали. У них были свои дела, а  у нас - свои.

 

Начиная с пяти лет от роду, наши дни были заполнены до предела, но только не праздным шатанием. Домашние хозяйство расширялось, нужно было рвать траву для кроликов, пасти теленка на пригорке сразу за оврагом. И это была обязанность практически всех моих друзей. Наша улица быстро строилась, одной стороной подошла   к погранотряду, а другой стороной к артполку и школе. Совсем близко, за огородами, в ангарах стояли танки, бронетранспортеры и другая  техника, а рядом с Северным городком, на аэродроме, стояло несколько самолетов.

 

Мы, мальчишки, буквально все «прочесали» вдоль и поперек и знали, где и что стоит и лежит интересное. Но больше всего нас интересовала солдатская кухня, где нас подкармливали, а по вечерам в столовой показывали фильмы для солдат и офицеров. И это было предметом недовольства не только моих родителей, которые не  разрешали нам по вечерам уходить в воинскую часть. Но мы  все равно увязывались за старшими пацанами, и уходили в часть, когда наши отцы были на дежурстве. Не хочется, но отмечу, что первые семь лет не все было благополучно в нашем доме.

 

Видимо оттого, что боевых друзей у отца стало много, или оттого, что долго не мог поверить, что, пройдя военный ад, остался живым, или еще от чего - то, но частенько его с работы приводили на «бровях». И даже мне, крохе, доводилось шатающегося отца вести до дому. Бывало, где с друзьями он пил, там  и ночевал, не замечал, как пропивал свою скудную зарплату. Я видел, что маме очень стыдно, обидно и больно за него и трудно сводить концы с концами, чтобы прокормить семью.

 

И это тоже, внучек, черта характера. Если у своих друзей я видел чаны с брагой, и сам ее пробовал, у нас в доме никогда брагу не ставили. После рождения Шурика, батя остепенился, пить бросил. И только по праздникам - посемейному в складчину любили у нас собираться друзья и коллеги-вагонники,  благо кухня – целый вагон, есть где разгуляться. Обычно много чудили, танцевали и пели во всю мощь своих легких. На работе отец стал старшим по смене, получил допуск на работу за границей, и почти 25 лет выезжал трудиться в Китай.

В семье все нормализовалось, а предсказания солдата действительно не заставили себя долго ждать.

 

В шесть лет я серьезно заболел, где-то подхватил свинку и скарлатину одновременно. У меня распухла шея, стало трудно дышать. Положили  в больницу, сняли одежду и обмыли каким-то вонючим раствором,  надели пижаму и  забинтовали всю голову.

 

До сих пор помню,  как ночью мне было не по себе.  Я молча плакал и просил маму не бросать меня, как я после узнал, положение у меня было критическое. Опухоль быстро превращалась в гнойную и врачи готовили операцию, опасаясь за общее заражение крови. На третью ночь опухоль сама прорвалась, а врачи очистили и зашили рану, шрам остался на всю жизнь.  После этого боли прошли, температура упала, а с ними все тревоги и печали.

 

В отделении появились друзья по несчастью, но ни у кого из них не было такого исхода, чтобы нарыв на шее был с кулак. Прав был солдат-предсказатель, я был на волоске от вечности…

 

Зимой, в этом же году, мои родители пережили еще один шок, а я долго из-за отцовского ремня не мог без боли сидеть на стуле. Как я уже говорил выше, наша улица была верхней, внизу проходила улица Орлова, по которой был проложен водопровод и установлена водоколонка, куда мы ходили за питьевой водой.

 

Круто вверх с ул. Орлова поднималась магистральная дорога в города Уссурийск и Владивосток. И мы зимой по этому участку дороги лихо скользили вниз на санках, коньках и лыжах, хотя за это нас очень ругали.

 

Вот однажды, после снегопада, лежа на санках и разогнавшись с горы, я не успел  затормозить и свалиться в боковой сугроб, и не снижая скорости, на глазах ошеломленных соседей и детей, проскочил между колес грузовика, который пересекал перекресток. К счастью, у него был длинный прицеп, это возможно меня и спасло.

 

Шофер с матами кинулся ко мне, я же бросил санки и убежал, но экзекуции за эту детскую шалость избежать не удалось,  об этом случае, прознал  отец и ремнем хлестал меня остервенело.

 

Возможно - это был второй смертельный случай, кто знает?  И  после этой жесткой трепки я продолжал ездить на санках и коньках с нашей горы, но, не доезжая до перекрестка, сваливался в боковые сугробы.

 

Мой отец был недоволен тем, что я был небольшого роста и очень коренастым. Он говорил, что я пошел не в него, а в свою мать, которая ростом всего метр шестьдесят пять. Это меня нисколько не волновало, я хотел быть похожим на свою маму.

 

Бабушка с гордостью говорила, что ее Аннушка  окончила украинскую школу и была круглой отличницей. Я часто прибегал к маме на работу и видел, как ее уважают и ценят, по-моему, отец ей немного завидовал и ревновал.

 

Не могу не рассказать об одном феноменальном качестве твоей прабабушки, которым она поражала своих коллег. Работники технической конторы тратили много физических сил на учет приходящих и отправляемых вагонов, для чего обходили составы, списывая десятизначные номера каждого вагона.

 

А мама стояла на перроне и смотрела на проходящие мимо вагоны или сама проходила вдоль стоящего всего состава и возле последнего вагона безошибочно заполняла ведомость номеров на все вагоны.

 

Обладая феноменальной зрительной памятью, она стала профессиональным движенцем и дослужилась до должности Начальника железнодорожной станции «Гродеково-2», и у нее  проходили практику студенты железнодорожного техникума и института.

 

Наши матери многому нас учат, но задуматься заставляют особые слова и личный пример.  Наша мама всегда рано вставала,  доила корову и отправляла ее в стадо, кормила хозяйство, брала тяпку и выходила в огород или палисадник.

 

Поэтому в огороде все быстро росло и бушевало. Ботва картофеля была выше моего роста, травы и сорняка не было. В палисаднике у нас было восемь вишневых кустарников, три высоких ранетки, две груши-дули, у самого забора с одной стороны рос большой маньчжурский орех, а с другой стороны черемуха.

Под грушами стоял большой летний обеденный стол. По мере созревания вишен мы их объедали, соперничая с воробьями.

 

Как обычно, часов  в 8-9 утра, мама кормила детвору и мы в одних трусах и босиком на целый день были предоставлены улице или уводили пасти теленка на пригорок  недалеко от дома. А мама в доме быстро делала влажную уборку и закрывала ставни, поэтому и летом в комнатах всегда было прохладно. Затем она мыла веранду и мела дворик, который блестел, как асфальт. Мать дважды в год белила все комнаты внутри и весь дом снаружи, а отец раз в год красил крышу.

 

Первые слова, которые заставили меня задуматься  на четвертом  году жизни, были: «кто рано встает, тому Бог подает». Я понял, что Бог самый главный и добрый, а что дает, не понял. В те годы о конфетах и пряниках мы почти и не мечтали, это было очень редкое лакомство.

 

Мать объясняла, что пока утренняя роса и прохлада, картофель нужно пошевелить, его будет больше, и он будет крупнее, а если свежей травой накормить хозяйство: поросят, корову, теленка, курочек, кроликов, они быстрее растут и набирают вес, и больше будет молока и яиц.

 

В это время я и без подсказки взрослых сообразил, когда курочка в гнезде закудахтала - значит снесла яичко.  Я смело шел в курятник и выпивал яйцо теплое и свежее, поэтому был одного размера, что в вышину, что в ширину.

 

Я часто вставал вместе с матерью и старался ей помогать, чтобы мускулы были твердыми.  При мальчишеских потасовках  своей массой сваливал пацанов,  значительно старше и выше меня, придавливая их своим весом, как грузом, так что трудно было оторвать. Драчливым я не был, первым начинал редко, но отпор давал всегда. На дух не переносил и не переношу любую несправедливость.

 

От взрослых слышал, как обо мне говорили, что не по возрасту рассудителен и упрям, и на все имеет свое личное мнение: - Ох, и намучаются с ним родители...

 

Возле меня, Олежек, всегда были друзья, не много, двое - четверо, но верных, с которыми мы проводили все дни напролет. Я никогда не кичился, своим лидерством, это получалось само собою, потому что часто вносил предложения или активно поддерживал и развивал предложения друзей. Поэтому нам и было интересно друг с другом, и в памяти запечатлелись яркие краски счастливого времени. Мы не верили в пустой туман жизни, и как верно подметил поэт Асадов:

 

                Есть люди, что, веря в пустой туман,

                Мечтают, чтобы счастье легко и весело

                Подсело к ним рядом и ножки свесило:

                Мол, вот я, бери и клади в карман!

 

По жизни я люблю поэзию и мои любимые писатели Достоевский и Драйзер. Читая многих авторов, у меня никогда не возникало желания что-то самому сочинять и писать, считал, что это дело только писателей и поэтов. Правда все доклады для выступлений на конференциях и активах писал только сам, хотя идя к трибуне свое выступление отдавал в секретариат и всегда выступал без "бумажки" и говорил, что думал о том, что меня волновало, эмоционально и жестко, жестикулируя при этом руками и топая ногами...

 

К сожалению, как выяснилось, у меня большой недостаток в характере - это проявление откровенного хамства. Когда я выступаю, то вхожу в раж, и никого не жалею: матерю себя и других нерадивых исполнителей на строительстве. Но почему-то меня ни разу за это не одернули и не упрекнули, а наоборот, говорили, что это веяние Большой стройки, и что я говорю все правильно в разрезе постановлений партии и правительства!? Пацан.

Опубликовано 17.10.2020 в 13:44
anticopiright
. - , . , . , , .
© 2011-2024, Memuarist.com
Idea by Nick Gripishin (rus)
Юридическая информация
Условия размещения рекламы
Поделиться: