Мы с братом из-за тесноты в комнате спали в одной кровати "валетом".
Помню, как просыпаясь поутру, видел его пятки у себя перед носом.
И это было в порядке вещей: например, мой друг детства, Славка, до двенадцати или тринадцати лет спал валетом с сестрой, которая была на два года моложе.
А кровати тогда были исключительно пружинные, поэтому, когда сосед хотел повернуться на другой бок, кровать сотрясалась и будила другого.
Как бы нас тогда выручили двухэтажные кровати!
Но таких в продаже не было.
Конечно, я смотрю в прошлое сквозь толщу лет глазами ребенка.
А дети, в общем-то, всегда счастливы, лишь бы не ругали, не били и иногда давали сладкое.
Мы, дети, трудностей особенно не замечали, а если и замечали, то считали это нормой.
Ну, раз так все живут, значит так и надо.
Все друзья моего детства жили в маленьких, тесных комнатах вместе с братьями, сестрами, бабушками, родителями.
Наоборот, нам нравились трудности. Они нас закаляли.
В доме холодно - прекрасно, будем закаляться.
Надо дрова пилить - отлично, будем развивать мышцы.
Воду таскать - тоже здорово, укрепляет организм.
Дети вообще во всем видят забаву и развлечение.
Те жизненные трудности, которые вызывали у взрослых отчаяние, нам чрезвычайно нравились.
Например, когда зимой на улице было скользко, мы веселились и старались упасть при первой возможности.
Друг детства, Славка Б., специально надевал ботинки с гладкой подошвой и падал каждую минуту, вызывая у нас зависть и приступы смеха.
Мы обожали давку в автобусе, потому что это было очень весело и можно было проехать без билета.
Снегом занесло, надо дорожки чистить - тут же начинали лепить бабу или горку строить.
Вообще, нам для счастья нужно было немного: купят новые ботинки - мы счастливы, подарят шоколадку - счастливы, каникулы - счастье.
Я хорошо помню, какое счастье я испытывал, даже когда покупал крючки и поплавки для рыбалки или новогодние игрушки - во рту было сладко, как от конфеты.
Так что детство у нас было счастливым, жаловаться не на что.
Готовили пищу мама и бабушка тогда или на печке, или на керосинке.
Постоянной проблемой был керосин.
Керосин привозили в цистерне на телеге раз или два в неделю.
Керосинщик орал на весь поселок для оповещения населения, видимо для экономии сил, просто «Асин, асин!»
Народ сбегался не медля ни секунды.
Керосинщик-ветеран войны был однорукий, но он левой рукой ловко черпал из бочки литровым черпаком с длинной ручкой и через жестяную воронку наполнял приносимые емкости, придерживая их култышкой правой руки.
Но уж если ты прозевал, приходилось топать полтора километра в центр Томилина, где была керосиновая лавка, и оттуда тащить десятилитровый бидон.
Кстати, чтобы вскипятить чайник объемом в два-три литра на керосинке, требовалось более одного часа, точнее от пятидесяти минут до полутора часов, в зависимости от начальной температуры воды.
Я говорю так подробно, потому что если ты вдруг захотел выпить чаю, то нужно было набраться терпения.
Конечно, можно было приобрести керогаз. Он был эффективнее керосинки.
Но и стоил он втрое дороже. И, главное, он был сложнее в обслуживании.
Для разжигания керогаза надо было чуть ли не наполовину разобрать его, то есть снять конфорку и газосмеситель, затем зажечь аккуратно по всей окружности фитиль, который не так-то легко загорался, и после этого вновь водрузить газосмеситель и конфорку на место.
Подождав минут 5-10, пока газосмеситель разогреется, надо было вручную, поворотом фитиля, отрегулировать пламя и только после этого можно было поставить на керогаз чайник, кастрюлю или сковородку.
Но и тут нельзя было спешить. Возня с запачканными керосином и копотью частями конструкции керогаза вызывали необходимость после всех этих операций тщательно мыть руки, прежде чем приступать к приготовлению пищи.
Только тогда можно было исключить придание кушаньям керосинового «аромата».
Еще был вариант с примусом. Но тот работал по принципу паяльной лампы, то есть под давлением, что было крайне взрывоопасно, и наши родители примуса боялись "как огня".
Свободное копирование
