Несчастье с Павликом - 1

16. Несчастье с Павликом.

На меня свалилось еще несчастье, которое до сих пор не знаю,  как и пережила.
Павлик учился на физическом факультете Саратовского университета, на отделении радиофизики. Поступал в МФТИ, но недобрал баллов, сдавал экзамены еще раз в университете, благо они позднее, чем в московских вузах. Сюда  поступил с легкостью с высокими баллами, первый курс закончил хорошо, а на втором начались мои переживания.
Первый раз на него напали и отобрали сотовый телефон осенью. Потом было еще нападение в декабре, но он брызнул в нападавшего из газового баллончика и убежал. В марте или конце февраля он возвращался с концерта,  выпивши.  Остановилась машина милиции, его посадили и довезли почти до общежития, но забрали деньги и сотовый телефон. Купила ему телефон опять, уже третий. Писать письма он категорически отказывался, хотя бы по телефону связь иметь.
14 апреля позвонили в дверь поздно вечером, около 11 часов, на вопрос: «Кто?» ответили: «Милиция». Я открыла.
- Здесь живет Попов Павел?
- Да, но он учится в Саратове.
- Его привезли в больницу с ножевым ранением.
Милиционер протянул мне записку с названием больницы и номером телефона и поспешно ушел. Я позвонила, сообщили, что его готовят к операции. Ночь почти не спала, утром бросилась на автовокзал.  В реанимационном отделении молодая женщина – врач пропустила меня на минутку, посоветовала лучше прийти во второй половине дня. Бродила по городу, как потерянная, зашла в одну из гостиниц, пришла в ужас от цен ; 1500 рублей за сутки! Позвонила Юле, дочери моей соседки по лестничной площадке, мы уже останавливались у Юли с Павликом, когда приезжали на олимпиаду по физике, организованную МФТИ, потом на время вступительных экзаменов в университет. Она пригласила меня к себе, но в эту ночь я решила ехать домой, оформить отпуск, взять необходимые вещи.
Взяла билет на автобус и зашла еще раз к Павлику. У его кровати стоял молодой человек с папкой, Павлик вяло подписывал какие-то бумаги. Молодой человек представился: «Следователь Щитов», поинтересовался, кто я, продиктовал свой телефон, я машинально записала.
Еще два дня Павлик находился в реанимации, я расположилась у Юли, приходила к нему каждый день. Юля работала допоздна, ключа от ее квартиры у меня не было, поэтому днем я слонялась по городу, сидела где-нибудь на скамеечках в скверах. Пыталась молиться, просила помочь моему сыну, забрела как-то к церкви, внутрь не вошла, подала милостыньку сидящим возле ограды пьяненьким бомжам: «За Павла помолитесь», вздрогнула, когда один переспросил: «За упокой?»  Иногда думала с возмущением о тех, кто на него напал: «Да чтоб у них руки отсохли!», но злобы, желания отмстить не было, только  глубокая печаль.
Наконец, мне сообщили, что его переведут в палату. Тогда я вспомнила о телефоне следователя, решила позвонить ему, узнать, что же все-таки случилось. По телефону он не стал ничего объяснять, предложил зайти к нему, назвал номер кабинета. Разыскала это отделение с большим трудом, долго ходила вокруг и около, по указанному адресу размещалось строящееся здание, а прокуратура находилась в каком-то закутке совсем недалеко от Крытого рынка. Следователь начал с того, что он уже не ведет это дело, его передали другому следователю, от его приветливости в больнице не осталось и следа: «Вы знаете, что ваш сын убил человека?» Он говорил что-то о парне, который дошел до ларька, упал и умер:
- Как вы будете в глаза матери смотреть?
- Мой сын все еще в реанимации. А вы знаете, что на него три раза нападали, и в последний раз это была милиция!
В мои глаза значит можно спокойно смотреть!  Следователь назвал мне фамилию того, кому передано дело, порекомендовал собрать характеристики с места учебы, жительства, из школы.
До Юли я добралась совершенно ошарашенная, стала сразу же звонить Алеше, он пообещал приехать. На другой день я отправилась на автовокзал встречать Алешу. Он взял на время сотовый телефон у своих друзей, позвонил мне с дороги, сообщил, что подъезжает, уже около Елшанки, и тут связь пропала. По всем моим расчетам автобус уже давно должен был приехать, от Елшанки ехать недалеко, но не было ни автобуса, ни связи. Что только не лезло в голову! Думалось о самом худшем: «С одним сыном неизвестно что, да еще и второго погубила!» Когда я уже была на грани истерики, автобус подъехал.  Оказывается,  Алеша перепутал деревни, там была совсем не Елшанка, а звонки мои просто не слышал, отключил громкий сигнал и сунул телефон в карман, он еще и не знал толком,  как с ним нужно обращаться.
К Павлику мы пошли вместе с ним, в это же время подошли двое друзей Павлика: с одним он жил в одной комнате в общежитии, с другим учился сначала в одном классе, а сейчас в одной группе в университете. Постепенно выяснилось следующее: после неоднократных нападений Павлик купил в магазине ножик, большой, но при нем была бумага, что он не считается холодным оружием. Этот ножик Павлик  носил с собой в ножнах на поясе. В тот день Павел, Максим и Алеша сидели в квартире Алеши (еще одного  их школьного друга) недалеко от политехнического университета, пили пиво, потом Павлик пошел домой, часов в семь вечера. К нему подошел незнакомый парень, попросил закурить, отвел в темный закуток, пожаловался на плохое настроение:
- Что-то тошно, ударь меня что ли!
- Да зачем я тебя буду бить?
- Ну, тогда я тебя сам ударю.
Ударил очень сильно, Павлику показалось даже, что кастетом, он отлетел в сторону, в глазах потемнело, выхватил ножик, ударил этого парня ножом. Тот отобрал  у него нож, нанес удар Павлу. После они разошлись в разные стороны, нож остался у парня.  Павлик стал пытаться остановить машину, один из водителей, вроде бы это был грузовик, доставил его в больницу. Примерно все так же он рассказал следователю, который приходил к нему в реанимацию, причем тот сообщил ему о гибели того парня.
Жутковатая картина! Действительно получалось вооруженное нападение, Павлик чуть ли не инициатор, нож то у него был. Во мне говорила только жалость к Павлику, желание спасти сына. Перед глазами стояли страшные видения, как он окровавленный валяется на пустынной улице, старается подняться, падает. Кто-то украл опять в это время сотовый телефон, хорошо хоть остались документы, по ним сразу нашли меня и сообщили.  Алеша предлагал изменить показания, тем более допрашивали его сразу после операции, еще наркоз не отошел, он ничего не соображал,  как следует. Сошлись на мнении, что лучше обратиться к профессиональному адвокату, все равно мы не знаем законы, что и как лучше говорить. Поисками адвоката занялся Алеша, обратился к своим университетским друзьям. Порекомендовали двоих: один помоложе с большими связями, пронырливый;  второй постарше, попроще, работяга, «будет пахать», как выразился Алеша. Встретились с обоими, посовещались с Павликом, решили, что нам и Павлику легче будет общаться со вторым, с ним и заключили договор.
А дом все еще стоит. Цепляется за обрыв оставшимися развалинами, вросшим в землю шлаковым низом, окружен деревьями, оплетен травами. И звонит Максим, твердит, что перестал понимать этот мир, «если я е… окончательно, не оставьте меня». Но что же я могу сделать? Мир этот прост и удобен только для подлецов и негодяев, а быть или не быть каждый выбирает для себя.