Летнюю сессию на третьем курсе я сдаю хорошо, некоторые зачеты и экзамены даже досрочно, чтобы успеть уехать в строительный отряд. В стройотряды ехать престижно, берут не всех, только сильных студентов, «хвостистам» туда попасть лучше не пытаться. В стройотряде можно заработать за лето хорошие деньги, особенно в тех, которые посылают в Сибирь. Наш стройотряд едет в Саратовскую область строить в селе элеватор для зерна.
В нашем строительном отряде много участников туристической секции. Собираются вечером после работы в саду школы-интерната, где нас поселили, поют песни под гитару, танцуют под магнитофон. Песни я слушаю с удовольствием, но когда начинаются танцы, ухожу. Перед глазами лицо Володи, мне не нужен никто, кроме него.
Дома на летних каникулах после стройотряда я встречаю в парке Юру, самого первого парня, к которому я пришла на свидание, с которым я встречалась в школе, но не любила его. Он не живет в Вольске, приехал на похороны отца. Юра вдруг предлагает мне стать его женой: «Ты учишься, я работаю, я помогу тебе». Чего бы проще, ведь мне все равно никто не нужен, но жить с человеком, которого не люблю, я не смогу. Я отказываюсь.
Начинается учеба на четвертом курсе. Я уже вроде бы забываю о своих переживаниях, втягиваюсь в учебу, даже хожу на танцы.
А потом вдруг начались звонки. Телефон стоял на первом этаже, на вахте, подзывали к телефону те, кто проходил мимо проходной. Меня вызывали днем, вечером, ночью. Иногда я узнавала голос Володи, но чаще говорил кто-нибудь из его друзей, болтали всякую ерунду, передавали привет от дедушки, ночью заявляли, что к телефону меня требует муж. Я перестала подходить к телефону, тогда стали вызывать девчат из моей комнаты. Одной он назвался, сообщил, что звонит Володя и хочет встретиться именно с ней, а я с ним «по-свински поступила». На меня эти звонки действовали очень сильно, вернулись все воспоминания, вскоре я уже не могла думать ни о чем другом. Тогда я написала записку с просьбой о встрече, попросила знакомую девушку с его факультета передать ему эту записку. Я злилась, хотела потребовать у него, чтобы он прекратил звонки. Девушка объяснила, что он на грани отчисления, приехал с практики, но не появляется на занятиях второй месяц. Записку она передала, но он пришел не сразу. Я встревожилась, ожидание стало вообще невыносимым, я уже устала думать как я его встречу и что скажу, лишь бы пришел.
А когда он, наконец, пришел, я, забыв о своей злости, бросилась ему навстречу с желанием обнять, прижаться, но он слегка отстранил меня, вошел в комнату, сел за стол, стал выкладывать какие-то документы. По его словам он только приехал с практики, ни про какие звонки не знает, он не звонил. На утверждение моей соседке по комнате, что она узнала его голос, отвел глаза и опустил голову. Острижен наголо (в то время стригли наголо 15-суточников, тех, кто попадал в милицию за хулиганство), взгляд жесткий, незнакомый. Открыла его паспорт: «10 февраля 1971 года зарегистрирован со Свешниковой», он накрыл мою руку ладонью, взглянул на тетради на столе:
- О, у тебя конспекты по политэкономии есть, я буду к тебе приходить за конспектами.
- Не надо ко мне приходить, Володя, и если ты знаешь, кто звонил, скажи, чтобы не звонили больше!
Он резко встает, выходит, сильно хлопнув дверью. Трудно описать мое состояние в этот момент, давно мне не было так плохо. И тут я сделала огромную ошибку, написав письмо домой и попытавшись описать свое настроение. Привыкла доверять отцу, искать у него совета, но здесь он не сумел меня понять, и начались несколько месяцев сплошного кошмара. С Володей я еще встретилась, он рассказал об измене жены, она чуть ли не со дня свадьбы переписывалась с кем-то, уезжала к кому-то, пока Володя был на практике. Рассказал, что он разводится с женой, живет пока у друзей в общежитии. Он ее не очень-то и обвиняет, говорит, что у нее и мать такая же, постоянно вокруг нее мужчины. О том, что ее выгнали из лыжной секции, он не знал, конечно, она не стала рассказывать о таком. Я тянулась к нему, но прежнего доверия не было, он вел себя как-то непонятно, обвинял всех женщин, я в ответ доказывала, что мужчины не лучше. Он звонит, предлагает встретиться, я почти соглашаюсь, но вспоминаю о его обмане и резко бросаю трубку. И забыть не могу, и простить не могу.
А дома родители вновь и вновь расспрашивают о Володе, отец требует, чтобы я не встречалась с ним ни в коем случае, мать обвиняет меня в том, что я разрушаю его семью. Как будто семьи разрушаются снаружи, а не изнутри. Бывает, конечно, и такое, но хорошую, крепкую семью вряд ли разрушишь.
Пыталась не думать о нем, только ничего в голову не шло. Даже учеба. Один зачет только с третьего раза сумела сдать, раньше такого не было.
У меня началась аритмия, останавливалась вдруг на дороге и начинала, как рыба, хватать ртом воздух, задыхаясь от внезапной боли в сердце, врачи посоветовали лежать, избегать физических нагрузок, но нужно было сдавать сессию. К одному экзамену подготовилась лежа, другой перенесли на февраль, после каникул.
Подруги в группе замечают, что со мной творится, стараются поддержать. Ира рассказывает о своем печальном опыте, когда ей пришлось расстаться с любимым человеком. Узнала, что он встречается с проституткой, и не смогла простить.