Зима и начало весны 1922 года прошли в подготовке к открытию Библиотеки. Наконец в апреле Неофилологическая библиотека была открыта для читателей — читальный зал и абонемент выдачи иностранных книг на дом. Уже в скором времени в Библиотеке появились первые читатели. На здании в Денежном переулке появилась вывеска с днями и часами работы читального зала, абонемента и консультантов.
К сожалению, в наш читальный зал пройти было довольно трудно — пятый этаж, лифт не работает, только пешком, а большинство читателей — люди пожилого возраста, учащихся и студентов было мало. Но читатели все равно шли. В апреле 1922 года абонементом ежедневно пользовалось до 35 человек, а читальным залом — 20–25. Систематический каталог состоял из следующих разделов: 1. Философия; 2. Литература; 3. История и география; 4. Мемуары и биографии; 5. Учебный отдел; 6. Детская литература. Библиотека частично была на хозрасчете, и, в соответствии с предписанием Главнауки, с читателей взималась плата в размере 2 млн. рублей за каждую выданную книгу. За просрочку возврата книги взимался штраф в размере 100 тыс. рублей за каждый лишний день. Залог за выдаваемые книги не брался. Журналы и газеты на дом не выдавались. Библиотека сдавала в аренду часть помещения, получаемые средства шли на ремонт и заработную плату сотрудников.
Как будто все пошло на лад. Мы старались быстро, в меру своих сил, откликаться на те конкретные задачи, которые выдвигала жизнь, но так просто работать нам, конечно, не давали. Вспоминаю, как в 1923 году поступила на нас жалоба, что Библиотека, мол, обслуживает французскими и немецкими романами "московских салопниц" и "нафталинных барынь". Руководящие работники Главнауки только посмеялись, сказав: "Пусть лучше эти "салопницы" читают французские романы, чем перемывают косточки советской власти на коммунальных кухнях…"
Одновременно с комиссиями, которые приходили, чтобы "закрыть, прикрыть, присоединить", были комиссии, которые помогли Библиотеке. Так, в апреле 1923 года пришла для проверки работы Библиотеки комиссия Московского комитета рабоче-крестьянской инспекции (МК РКИ). В то время МК РКИ была "грозой" московских учреждений, ничего хорошего от нее не ждали. Но нам эта комиссия добавила несколько штатных единиц. Это было небывалое событие. Когда я пришла в библиотечный отдел Главнауки и сказала, что у нас теперь по штату должно быть 13 единиц вместо 5, мне просто не поверили, но вскоре пришел официальный документ, подтверждающий новое штатное расписание.
Тогда, в первые годы советской эпохи, новая власть поддерживала людей, стремившихся принести пользу государству, вне зависимости от их партийности. Позже появились партийцы, которые считали, что Библиотека, распространяющая иностранную литературу, вредна и, во всяком случае, во главе такой Библиотеки не может стоять беспартийная, пусть она и создала ее. Руководитель советского учреждения не мог не быть членом партии. Но до 1932 года о моем вступлении в ВКП(б) не могло быть и речи. А с 1932 по 1938 год прием в ряды партии был вообще приостановлен. В 1938 году я стала кандидатом в партию, а в 1939 году членом ВКП(б).
Свободное копирование
