Далее по алфавиту следует Вадим Делоне. Ему тогда был всего 21 год. А за плечами — уже многое: он был вместе с Владимиром Буковским у самых истоков русского демократического движения. Дебютировал как поэт. Был в заключении в 1967 году в течение семи с половиной месяцев. Как известно, на процессе 1967 года он был приговорен к условному наказанию. После освобождения ему пришлось столкнуться со многим: с фарисейским осуждением тех, кто сами и одного дня в тюрьме не сидели. С тем, что двери многих домов для него закрылись.
Владимир, однако, его не осуждал. Ему Вадим посвятил трогательное стихотворение «Прощание с Буковским». Не в это ли время у него рождаются следующие строки о Христе:
Он простил Петрово отступленье
И сказал: в раю разбойник будет,
И Иуде не грозил отмщеньем,
Знал, что тот и сам себя осудит.
Под крестом унижен и осмеян,
Обводя народы горьким взором,
Не простил Он только фарисеям
И грозил им горем и позором.
Удивительно, как этот неверующий юноша, вероятно, лишь перелиставший Евангелие, подметил это. То, что Христово горькое предвестие «Горе вам!» относится лишь к фарисеям, и только к фарисеям.
Сам Вадим не был ни фарисеем, ни Иудой, он был лишь Петром. На процессе 1968 года он удивил всех. Я помню, как в августе, когда стало известно, что Вадим принял участие в демонстрации на Красной площади и был арестован, один человек сделал прогноз: «Всех предаст». А он оказался одним из самых стойких подсудимых, и его показания на суде должны занять свое место в истории русского демократического движения.
Уже начало показаний Вадима способно удивить тех, кто считал его неустойчивым мальчуганом. Он дал очень умный и тонкий анализ обвинения:
«Прежде всего хочу сказать, что я не признаю себя виновным. Обвинение должно быть объективным и базироваться на фактах. Я считаю предъявленное мне обвинение несостоятельным, юридически безграмотным и недоказанным. На предварительном следствии я заявил, что я, будучи не согласен с действиями правительства, участвовал в выражении протеста против ввода войск в Чехословакию и держал один из плакатов. Все остальное в обвинительном заключении не соответствует действительности» (там же, сс. 181–182).
Далее следует описание фактической стороны, сопровождаемое очень умным и юридически квалифицированным анализом.
С большим достоинством, отказываясь называть какие-либо имена и фамилии, Вадим Делоне держался во все время допроса. По тому же принципу построено его последнее слово, где есть великие слова:
«Я предполагал, что меня лишат свободы на значительный срок за то, что я выразил свой протест. Я понимал, что за пять минут свободы на Красной площади я могу расплатиться годами лишения свободы… Я — человек, которому глубоко противен всякий тоталитаризм…» (там же, с. 335).
Впоследствии я много раз общался с Вадимом. Совместно с ним я праздновал свой последний день рождения в России. Это было 21 сентября 1973 года на Рязанском проспекте, в квартире Якира, где хозяева тогда не жили, а временным хозяином был Вадим. У меня создалось впечатление: прекрасный мальчик, но неустойчивый. Неустойчивость в значительной степени объясняется условиями его детства: его отец бросил семью, когда Вадим был еще совсем мал, и он вместе с братом остался на попечении матери, которая должна была работать, как вол, и воспитывать двоих сыновей.
Вадим метался между домом матери и домом деда, известного физика-академика, который жил в Новосибирске.
Знакомство с богемой, в которую Вадик включился, когда ему было 15–16 лет, положило свои блики на этого хорошего парня. Следы, которые остались у него до сих пор.
Свободное копирование
