По тематике, близкой к интересам Лаврентьева, в Институте работал и Рем Иванович Солоухин. Он исследовал детонационные волны. Я его вначале увидел в Институте, потом встретил в Золотой долине. Худощавый, даже, пожалуй, чересчур и очень серьезный. Лицо его всегда было бледным, и эта бледность граничила с болезненностью. При взгляде на него казалось, что он так много работает, что практически не бывает на свежем воздухе. Я потом понял, что это не так. Рем Иванович дружил со спортом, постоянно занимался спортивной гимнастикой на полупрофессиональном уровне.
Он пользовался большим уважением у Лаврентьева, но видно было, что по каждому вопросу у него есть свое мнение. Вот высказывает он его или нет, – это другой вопрос. А если высказывает, то еще подумает, в какой форме.
Я тоже был таким. Меня так воспитали – помалкивать. И я видел это в Реме Ивановиче. И думал, вот человек, с которого надо брать пример. И брал пример. И тогда в Институте гидродинамики. И потом в Университете, где он рлно время работал проректором по учебной работе и какое-то время даже исполнял обязанности ректора.
И я чувствовал его уважение ко мне. Он никогда не забывал тех первых лет, когда мы были вместе в месткоме Института гидродинамики, куда мы вскоре были избраны (он председателем). И я всегда помнил об этом. Он тогда и потом был мне очень симпатичен. Да, он был одним из моих учителей по жизни.
А Любочке нравилась его жена, Алла. Очень приятная женщина была и красивая. Мне она была симпатична тоже. Но друзьями мы не стали.
Свободное копирование
