Еще носилась около сего времени одна странная история не только о бесчеловечии, но и о сущем варварстве одной нашей дворянской фамилии, жившей в здешнем уезде и делающей пятно всему дворянскому корпусу.
Сей господин отдавал одну девку в Москву учиться плесть кружева. Девка скоро переняла и плела очень хорошо; но как возвратилась домой, то отягощена была от господ уже слишком сею пустою и ничего не значущею работою и принуждена была всякий вечер до две свечи просиживать. Сие подало повод к тому, чтоб она ушла прочь в Москву и опять к мастерице своей; но ее отыскали и посадили в железы и в стуло {Железо -- кандалы; стуло -- обрубок, к которому приковывали колодников.} и заставили опять плесть.
Через несколько времени освобождена она была по просьбе одного попа, который ручался в том, что она не уйдет. Но как девка сия была только 17-ти лет и опять трудами отягощена слишком, то отважилась она опять уйтить; но, по несчастию, опять отыскана и уже заклепана в кандалы наглухо, а сверх того надета была на ее рогатка, и при всем том принуждена была работать в стуле, кандалах и рогатке {Здесь железный ошейник.}, и днем плесть кружева, а ночевать в приворотней избе под караулом и ходить туда босая.
Сия строгость сделалась, наконец, ей несносною и довела ее до такого отчаяния, что она возложила сама на себя руки и зарезалась; но как горло не совсем было перерезано, то старались сохранить ее жизнь, но, разрубая топором заклепанную рогатку, еще более повредили, так что она целые сутки была без памяти. Со всем тем не умерла она и тогда, но жила целый месяц и, хотя была в опасности, но кандалы с нее сняты не были, и она умерла наконец в них, ибо рана, начав подживать, завалила ей горло.
Вот какой зверский и постыдный пример жестокосердия человеческого! И на то ль даны нам люди и подданные, чтоб поступать с ними так бесчеловечно! И как дело сие было скрыто и концы с концами очень удачно сведены, то и остались господа без всякого за то наказания.
Мы содрогались, услышав историю сию и гнушались таким зверством и семейством сих извергов, так что не желали даже с сим домом иметь и знакомства никогда {См. примечание 10 после текста.}.
Далее записано у меня, что я в сей месяц крестил с тещею моею нынешнего нашего дьякона Петра, сына бывшего тогда нашего попа Евграфа; также в исходе оного выдумал и сам сделал прекрасный деревянный замок с шестью колесами.
Замок сей был очень курьёзен. На колесах оного, вертящихся кругом, изображены были литеры и из оных можно было чрез вертение набирать до 4.000 разных слов и имен, но отпирало его только одно слово, и слово сие было "фофон". С того времени стали делать в Туле замки сего рода и железные, но все глупые и не столь замысловатые.
