Теперь, возвращаясь к продолжению истории моей, скажу, что в том же еще ноябре месяце начали распространяться повсюду слухи о начинающейся у нас войне с турками, и о движении всех полков, и выступлении из обыкновенных их квартир в южные провинции нашего государства {См. примечание 8 после текста.}. Сие власно как оживотворило паки все государство и сделалось всеобщею материею разговоров. Все начали не о чем ином говорить, как о войне с турками, поляками, а иные прибавили к тому, что и пруссаками, и каких, и каких слухов тогда не было, и чего, и чего не говорили.
Между тем услышали мы также и о великой отважности тогдашней монархини и приказании привить к себе оспу. Мы удивились тому, но вкупе и радовались, что операция сия кончилась благополучно {См. примечание 9 после текста.}. А не успел наступить декабрь месяц, как многие полки действительно пошли большою тульскою дорогою, в близости нас идущею, а едущими генералами и другими знатными особами она, так сказать, запружена была.
Повсюду на станции велено было выставить обывательских лошадей, ибо обыкновенных почтовых оказалось уже слишком мало, и для лучшего распоряжения оных приезжал даже на завод Ведминской и несколько времени тут жил и сам наш тогдашний коширский воевода г-н Посевьев. И как мне сего человека давно короче знать хотелось, то, при сем случае, познакомился я с ним короче, и он несколько раз приезжал ко мне в дом и делил со мною время в дружеских и приятных разговорах.
Он был человек умный, сведущий о многом и любопытный. Итак, он рад был мне, а я ему, и тем паче, что мог от него ежедневно почти слышать не только все происходившее на большой дороге, но и все новые вести.
Но никогда приезд его ко мне не был так для меня интересен, как в день храмового нашего праздника, 6-го декабря. Он не только умножил собою число всех бывших у меня в сей день и довольно многих гостей, но был еще первым и лучшим моим гостем. Тогда воеводы несравненно более уважались, нежели все нынешние судьи, исправники и городничие.
Он привез к нам в сей день множество новых вестей, как о проходящих полках, так и делаемых повсюду страшных и великих приуготовлений к войне; о выступлении в поход уже всей армии; о удвоенном рекрутском наборе; о умножении лошадей на станциях, и до 140 на каждой; о назначении командирами армий князя Голицына и Румянцова; о изданном уже о войне манифесте; о посаждении турками нашего резидента в Едикуль; о происходившей в Польше действительной войне и кровопролитии, и прочая, и прочая. Словом, разных вестей тогда и сколько справедливых, столько же и ложных конца не было, и мы готовились каждый день к узнаванию чего-нибудь нового.