В советской России богатому человеку не просто потратить свои деньги. Один мой друг в Москве целый вечер расспрашивал русского дирижера джаз-оркестра, у которого, говорят, самые высокие доходы в стране, как он тратит деньги. Тот признал, что гораздо проще зарабатывать деньги, чем их тратить. В то время он разъезжал по Москве в потрепанном американском дешевом автомобиле, выпущенном несколько лет назад. Он сказал, что долго пытался купить машину получше, но не смог. У него пачки советских бумажных денег, но власти никак не занесут его в список достойных получить новую советскую машину, одну из немногих, и не обеспечивают никакого способа получить иностранную валюту, чтобы купить автомобиль за рубежом.
Этот дирижер живет с семьей в одной из лучших московских гостиниц, но признается, что ему пришлось воспользоваться знакомством, чтобы туда попасть. В гостинице всегда нехватка мест, как везде в Москве, и ни за какое количество бумажных денег дирижер не получил бы номеров, если бы не разрешение от некоего влиятельного коммунистического политика.
У него нет возможности покупать дорогие вещи, как электрический холодильник или хорошую радиолу, потому что в советских магазинах нет импортных товаров, а советские фабрики редко изготавливают первоклассные изделия и никогда не выпускают достаточно, чтобы удовлетворить спрос. Его жена должна стоять в очереди, как другие женщины, чтобы достать что-нибудь из одежды, что есть в продаже. Дирижер сказал, что он не может избавиться от всех заработанных денег, так что раздает их родственникам, и кладет, что останется, в государственную сберегательную кассу. Но ему это не нравится, потому что сберкасса выплачивает 4 процента, что лишь увеличивает его доход.
Трест «Главзолото» до определенной степени помогает своим богатым старателям и арендаторам. Принадлежащие ему магазины импортируют больше иностранных товаров, чем любые другие в России. Также они в состоянии достаточно быстро получить советские товары, вроде пианино, велосипедов, радиоприемников и тому подобных, которые в России представляются большей роскошью, чем практически везде. Золотоискатели не только получают больше денег, чем их знакомые на других работах; они могут также покупать на свои деньги то, что другие не могут купить ни за какую цену.
Но если найдено особенно богатое месторождение, советскому старателю так же трудно избавиться от денег, как тому дирижеру, а копить они не желают, потому что большинство из них не особенно верят в устойчивость денег, из-за печального опыта инфляции. После покупки немногих доступных дорогих вещей им приходится раздумывать, куда бы потратить свои доходы.
Для них не легче, чем для обычных людей, получить разрешение поселиться в Москве и других крупных городах, которые так забиты, что новым жителям приходится получать разрешение от полиции, а полиция не позволяет, если не предъявлена веская причина, почему именно этот город. Некоторые, может быть, хотели бы пожить на курортах, в Крыму или на Кавказе, но путевки обычно резервируются для привилегированных рабочих или государственных служащих и управляющих.
Советские социальные работники прилагают усилия, чтобы убедить удачливых старателей тратить свои деньги на общественные нужды. Во время краткого наезда в Москву в 1936 году, я встретил ветерана-старателя, представителя артели из трех человек, которые недавно открыли «карман» в рудной жиле, что принес им сумму, эквивалентную 800000 бумажных рублей, зарплате среднего рабочего примерно за триста лет.
Тот спросил меня, не смогу ли я ему помочь: купить самолет и нанять пилота. Я спросил, какого черта ему понадобился самолет. «Ну, — объяснил он, — вы же знаете наш рудничный поселок. Очень прогрессивный. Недавно мы основали авиаклуб, будем помогать государству учить пилотов, если вдруг война. А самолета нет, инструктора нет. Так что мы с товарищами договорились оплатить самолет и пилота, если получится».
Седеющий старатель и его два партнера потратят весьма немалую часть своих денег на свой план. Но они намерены так поступить, частично потому, что деньги все равно некуда тратить, а частично потому, что им внушили гражданское чувство, как оно называется у нас.
Свободное копирование
