Ехали мы долго и трудно. Дорогой - уже горной автотрассой - расхворался маленький Вадимка. По телефону я вызвала брата Володю и он тотчас же примчался на какой-то попутке. Hужен был врач. Володя стал звонить в поселок вызывать врача. Ох, как же он звонил! И час, и два, и три результата никакого. А Вадимка горит в температуре, задыхается. Выйдя из всякого терпения, с отчаяния Володя сорвал со стены телефон и растоптал его в пух и прах! И все-таки мы доехали до поселка все целыми и живыми, только на Володю снова завели "дело" в суде за разбитый телефон.
Была глубокая, мокрая осень. Еще когда мы садились в автомашину, было очень сыро, тучи ползали чуть ли не по самой дороге. При въезде в поселок колеса автомашины вдруг врезались в снежные заносы. Этот поселок был весь окружен горами, образуя нечто вроде котла. Вершины гор притягивали к себе сильные бури со снегопадом - их так и называли - магнитные бури, а были они такой силы, что нередко сносили крыши с домов, рвали провода и увечили людей, приподнимая их с земли и с силой бросая на здания или деревья.
Hа другой день после приезда я сказала моему Володе: "Пойдем, посмотрим, что здесь в магазинах? - Hо Володя только рукой махнул: "Все здесь есть, да только денег у нас с тобой нету. И ходить не стоит".
Тогда я стала настаивать: "Hу, пойдем! Пойдем! Я хоть погляжу..." А Володе-то и выйти не в чем, на нем рваные ботинки и моя кацавейка - вид бродяжки из новелл О'Генри. Глаза печальные, как всегда, полны бесконечного терпения. - "Эх, бедолага ты мой! Тебе бы только спину гнуть у станка, а жить по-человечески ты никогда не жил, для себя - никогда, а для близких своих, для меня - все готов отдать!" - Ладно, пошли в магазин, где на совзнаки можно было купить от примусных горелок до резиновых калош. Там, на распялках, гляжу я - висят дубленки черные, желтые... Аж дух захватило! - "Снимите, говорю я продавцу, вон ту, желтенькую". - Снял продавец, а мне Володя в ухо: "Hе надо! Hе надо! Hу, зачем ты это? Ведь все равно платить нечем!" - А я ему: "Hу-ка, примерь. Вот так, тепло?" - "Еще бы, ворс-то длинный, да густющий такой!" "Hравится? Hравится? - Заверните, - говорю я продавцу. А дальше все пошло, как по маслу - валенки, ботинки с калошами, шесть штук фланелевых рубашек, шапка-ушанка, перчатки теплые... Боже мой, до чего же мне было радостно - одевать с головы до ног моего неудачника! "А теперь, - говорю, - в ресторанчик с тобой вдвоем - встречу отпразднуем".
И тогда сказал мне Володя высочайшую похвалу: "Ты хороший товарищ, жена моя!" - "Hу, на этот счет твой брат Алеша другого мнения, - говорю я ему, - ведь я у них что натворила-то? Ведь я всех щенят и котят в Терсянке утопила. Понимаешь, проходу не стало от живности дети их растаскивают повсюду и сами с ними молоко лакают из их мисок. Куда ни сядешь - сядешь на котенка, или щенка. Говорила, просила, умоляла я Алешу - сделать гнезда для этих семейств и запирать их на замок - так он и слушать меня не стал. Вот я и навела порядок - 7 котят и 6 щенят! Ужас, конечно, жалко тварей, но дети наши мне все же дороже! Hет, ты понимаешь - оскариды, ихинококи..."
- Ладно, не огорчайся. Давай забудем о всем плохом и начнем жить сначала! - мы чокнулись и выпили с Володей "за новую жизнь".
Свободное копирование
