18. Всё хорошо - виноватых нет
Kогда всё кончается хорошо - виноватых нет. Собственно, почему кого-то надо винить в благополучном конце нехитрой операции? Разве что седые волосы, возраст? Или они появляются как раз в результате таких случаев? Вопрос открыт - и болезнен, ответа нет...
Анестезиолог слыл опытным, трёхлетка из ульрарелигиозной семьи был вручён в руки "доброго посланника", врача, с молитвой, как положено. На усыпление маской ушло не более минуты, хирург начал операцию, анестезиолог - поиск вены, в то время как ребёнок получал наркотический газ максимальной концентрации. На левом предплечьи вена вздулась при попытке её промыть, сестра даже предложила свою помощь, врач - отказался, ибо колоть вены она не умела вообще, а просто держаться за ручку, изображая незаменимость - глупо...
И обиженная сестра уселась в уголок читать газету - мол, сам разбирайся, хотя не могла не слышать сигналы монитора, измерявшего насыщение крови кислородом на фоне сигнала ритмичного, хоть и уреженного пульса. Появился второй сигнал, говорящий о непорядке одного из параметров, ни хирург с операционной сестрой, сосредоточенные на операции, ни изучaвшая газету помощница, ни анестезиолог, искавший вену на другой руке, на это внимание не обратили - все были сосредоточены на частностях, а дело шло - о жизни мальчика. Точнее - о границе жизньсмерть. На операционном столе, плановой операции!
Закончив катетеризацию вены, анестезиолог поднял голову - и обмер, мгновенно покрывшись потом: тот самый красный сигнал, отчаянно стучавшийся в закрытые уши, говорил о том, что кислорода в артериальной крови ровно столько, сколько в венозной, а это бывает только в одном случае, когда кровообращения в лёгких - нет! Да и не дышал ребёнок-то, и давления у него не было... Чтобы выиграть в лотерею, рекомендуют для начала купить билет. А у малыша и манжеты-то для измерения его не было, санитара куда-то позвали, сестра обиженная газеткой поглощена, операция продолжается, а пора-то - заняться реанимацией... Без шума, криков и проклятий, мокрый как мышь анестезиолог закрыл кран всех газов и взял вентиляцию кислородом в одну руку, а второй осторожно приоткрыл веко мальчика... Он знал, что увидит... Да-да, широкий зрачок, сигнал клинической смерти, разве что сердечко продолжало телепаться, доставляя последнюю кроху кислорода в мозг. И когда она наступает, расслабляются все сфинктеры организма, всё начинает вытекать по занону всемирного тяготения, и самое опасное из них -попадание кислого содержимого желудка в лёгкие! Так и есть - затекло, он это определил по хрипам над нижними отделами грудной клетки, которых до операции не было... После громкого замечания, сестра оторвала тяжёлую задницу от стула, ворча:"Ты же сам сказал, что в помощи не нуждаешься!"-наложила таки манжетку на ногу... Через пять минут, к концу операции, давление уже измерялось, хирург так и не понял, что произошло - да и зачем лишний инфаркт инициировать?
Родителям объяснили, что в лёгкие попало желудочное содержимое, такое изредка бывает, и больница примет все меры для полного излечения ребёнка. Рентген подтвердил двусторонний пневмонит, малышонок получил в подарок от анестезиолога антивоспалительный препарат, а от детского отделения - антибиотики. Через три дня он был дома, всё обошлось. А количество седых волос у шестидесятилетнего врача никто не считал ни до, ни после операции, но я-то знаю, что его серебристая голова вполне могла закончить свою блестящую карьеру на "заслуженном" месте - в тюрьме...
5. 7. 2011
Свободное копирование
