Свободного времени в учебке очень мало. Всегда кто-то найдётся и придумает идиотскую работу. От этой работы никому пользы нет. Но так положено, чтобы солдат шуршал целый день. Редко когда у замполита хорошее настроение и он вместо нудных разговоров о злых планах империализма, давал команду: «всем писать письма на родину». Вот тогда мы спокойно в ленинской комнате писали. Пересылка армейская практически ничего не стоила. За одну копейку в чипке можно было купить два конверта без марки. Там где должна быть марка мы писали «СА», а потом ставился армейский почтовый треугольник – штамм. Вот такое письмо и летело на родину. Сначала я писал очень много писем. Каждую свободную минуту посвящал этому занятию. Писал домой, писал жене и дочери, писал одноклассникам, друзьям по учёбе в институте, музыкантам по группе Пилигрим. Для этого можно было найти пять минут, написать и опустить в почтовый ящик, расположенный прямо в расположении роты. Ещё можно было писать письма в наряде по роте. Ночью дневальному разрешали сидеть за столом. Свет тусклый, но писать можно, да и никто тебя не отвлекает. Вот так я писал, писал, а ответов нет. На родину письмо шло дней десять, обратно недельку. Так что ответ сразу и не получишь.
После нескольких нарядов по роте я недели две был на полигоне. Увезли нас на стрельбы, но стреляли мало. Полк наш был показательный, частые проверки заставляли больше заниматься показухой. Вместо автоматов в руках держали носилки, лопаты, кирки. Валили лес в тайге, переносили камни, резали дёрн. Делали на полигоне клумбы, обкладывали камнями, камни белили, а в середине клумбы какой-то бурьян. Зачем? Никто не знал. Наблюдательные пункты делались вручную. Высота такого кургана была метра три, наверху площадка квадратов 25. Можете представить, сколько вручную нужно наносить земли, глины, камней. Каждый слой укреплялся, утрамбовывался. Потом всё окультурить, обложить дёрном, сделать ступеньки и оборудовать маскировку. На площадке делали навес, деревянный пол, устанавливали столы, освещение, связь. Всё это делалось руками курсантов. Работали как муравьи. Рабочий день был часов 10-12, иногда намного больше. Это зависило от нормы, которую определяли офицеры. А нормы могла быть совершенно не реальной. Это давало повод на работу после ужина и до отбоя. А отбой мог быть в полночь. В армии всё относительно и зависит от количества соломы или дыма в голове офицера. Бывало, что в такой голове вмещалось 100 пудов дыма. Так вот в работе без выходных мы провели недели две, а может и больше.
Уставшие, но сильно загоревшие вернулись в полк. Первым делом в баню, отмылись, переоделись. Привели в порядок форму. Пару дней нас никто не трогал, понимали, что сильно устали. Никаких нарядов, никаких работ. Ага, так вот первый день после полигона наш почтальон официально вручал почту. Объявляет фамилии, а мне ничего. Я уверен был, что письма есть, но не говорит. И вот в конце говорит:
- А сейчас рекорд! Курсант Устинов – 32 письма! Танцуй, братуха, такого ещё не помнит никто!
Конечно, танцевал, так было принято. А потом долго читал письма. Радость какая. Главное из дома, от супруги и дочки, от друзей. Да, здесь я получил и сообщение на переговоры. Меня приглашали ребята по институтскому ансамблю. Переговоры были на завтра, на час ночи. Хорошо, что нас в полк отправили, а то бы не успел. Да, но как попасть на переговорный пункт? Час ночи. Ребята там, в Харькове не посчитали разницу во времени и заказали так, как им удобно. Подхожу к нашему сержанту посоветоваться.
- Серёж, как быть? Может доложить ротному? Поговорить ведь хочется. Ты меня должен понять, это мои друзья по институту всё организовали.
- Не нужно к ротному и говорить, он не захочет с тобой ночью возиться. Поставит специально тебя в наряд. Вот тогда точно всё накроется медным тазом. Он всегда так делает. Вот если днём, то может дать увольнение на пару часов.
- И что делать?
- Я завтра узнаю, кто в наряде по КТП. (контрольно-транспортный пункт). Договорюсь с ребятами, чтобы нас пропустили без регистрации, то есть двинем в самоход. Когда я был курсантом, меня тоже так водили. Всё будет хорошо.
Я, конечно, волновался, получится ли? И вот ночью пересекли два караула, сказали, что нас вызвали в бокс. Такие же курсанты, как и мы, нас пропустили. На пункт добрались минут за 40. И вот соединение, разговор.
Радость, слышно классно, говорили долго – ребята оплатили всё это удовольствие. Говорили обо всём, вспоминали институт, группу Пилигрим, рассказали мне все последние новости из жизни нашего студенческого Харькова. Здорово, что Сергей согласился со мной ночью в самоход. На следующий день я выставился в чипке. Этот поступок мы отметили пирожками и томатным соком.
Я часто писал письма домой, супруге и дочурке. Несколько писем Татьяна сохранила. Тот армейский конверт, треугольник в уголке - «СА». Одно из них:
«Здравствуйте, мои дорогие девочки.
Письма ваши получаю, очень рад, что у вас всё нормально. Рад, что Алинка подрастает. Хочу её видеть.
Ответ пишу в наряде по КПП. Напишу и сам отнесу в почтовый ящик военного городка. Так письмо будет у вас раньше на пару дней.
Сегодня сфотографируюсь. Это будет первая фотка в военной форме. В следующем письме вышлю.
Привыкаю к армейскому ритму жизни, как оказалось он отличается от институтского. Но ничего страшного. Служить нужно. У нас с Вотей появились новые друзья, ребята хорошие. Будни на полигоне или в нарядах быстро сокращаю время нашей разлуки.
Частенько вас вспоминаю. Вот вернусь домой, а Алинка меня не узнает. Зая, ты Алинке хоть фотку показывай.
Вчера после обеда в свободное время всей ротой ходили купаться на Ситу. Это практически рядом с полком. Если идти, то минут до 10. Вода холодная, течение сильное, но все купались. Жарко было, а река тонизировала. Вотя говорил, что нужно искупаться, а дома будем говорить, что купались в Амуре. Амур я видел, река очень большая, впечатляет, но купаться не приходилось.
Передавайте всем привет. Ждите фото.
Целую. Ваш папа»
Письма супруге и дочке писал часто, не реже одного раза в неделю. Так что их было, наверное, больше 100. Интересная статистика. Никогда об этом не задумывался. А ещё писал родителям, друзьям, однокурсникам.
Один раз через базу посылторга выписал для своих девочек пластинку «Любимой женщине». Вот они были рады.
Кто-нибудь считал, сколько писем было написано своим любимым за время службы?
