Любочка с середины сентября работала в аптеке напротив нашего дома. Она пришла туда спросить о работе, и заведующая приняла ее вместо женщины, ушедшей в декретный отпуск. Так и в трудовой книжке у Любочки записано: «Принять аналитиком на временную работу на замену декрета». Не знала заведующая, что Любочке скоро тоже уходить в декрет.
Любочку не готовили в институте фармацевтом, да и аналитиком она не была, так что пришлось ей выполнять любую работу: поднять, принести, смешать, размешать, слить, упаковать.
Провизорами работали два приятных старичка-джентльмена, которые старались всю тяжелую работу делать сами. Поднимать тяжелые бутыли, например, и наливать из них реактивы в другие емкости. Возможно, они заметили Любочкину беременность, но помалкивали. А вот заведующая ничего не замечала, тем более, что она видела Любочку постоянно в широком белом халате.
Я ходил на занятия. Это был последний семестр с лекциями и лабораторными работами. Мы пропустили более полутора месяцев из-за целины, и теперь преподаватели наверстывали упущенное.
Быстро пролетел ноябрь, и Любочка решила положенный ей четырехмесячный декретный отпуск (два месяца до родов и два – после) провести в Батуми, там и родить. Благодаря тому, что она работала, отпуск был оплачиваемым. В конце ноября она пришла к заведующей.
– Что!! – заорала она. – Покажи!!
Вызвала провизоров:
– А вы куда, старые перд..ны, смотрели?
Так или иначе, а декретный отпуск пришлось дать. В начале декабря Любочка уехала в Батуми.
А я продолжал учиться и почти каждый день писал ей письма. Письма о моей любви. Нам продлили занятия на месяц, – случай небывалый. И весь январь занятия продолжались.
Свободное копирование
