10 августа 1992
Понедельник
Это, конечно, замечательная, настоящая книга и полезнодушевное чтение — православный календарь. Просто, мудро и вечно прекрасно. Зачем я пишу свои дневники, сам с собою говорю, убеждаю себя, какой я хороший, значительный, глубокий человек, сам над собою плачу, сам над собою смеюсь. Одиночество — это так сладко, так хорошо.
«Несравненная!» Странный уговор, странный разговор — спонсор хочет посмотреть. И что? Утверждать будут по фотографии, что ли? Но мне уже хочется. Я прошелся Николсоном в новых пиджаке и рубашке по коридорам «Мосфильма». Показывая Сереже свой новый наряд, я сказал:
— Подумаешь, Николсон! Он пусть Павла I попробует сыграть.
Подмигнув сыну, я вышел вон. Напялил темные очки и снова отворил дверь.
— Ну, вообще… Пап, мне очень нравится…
— Вам идет этот пиджак, — сказала костюмерша.
А со стены на меня смотрел Николсон. Это что? Знак судьбы?
Но по фотографиям мне понравился Конкин. Да он вообще подходит. И по сути, и по возрасту, и по осанке белый офицер. А из меня, сегодняшнего, трудно сделать что-нибудь в этом роде путного. Но я так горячо убеждал их взять Конкина — от добра добра не ищут! — что, если они его возьмут, будет уже обидно.
15 августа 1992
Суббота
Тот, кто берется за дело Божье без искры Божией, обманывает самого себя и других.
Быть может, нет во мне искры Божьей. Оттого так трудно идет дело с храмом. Нет-нет — мысли смущающие гони!
Свободное копирование
