В день свадьбы был большой обед, вечером — большой бал в парадной зале великого князя Александра. Императрица, великий князь Павел Петрович и великая княгиня Мария Феодоровна проводили молодых до их апартаментов. На другой день был другой бал в большой галерее у императрицы, затем следовало еще несколько празднеств.
Приезд турецкого посланника в октябре того же года представил очень красивое зрелище. Аудиенция, данная ему императрицей, была очень торжественна; начиная от дверей залы, в которой его принимали, до трона, на котором восседала императрица, стояли в 2 ряда солдаты гвардейского полка, все высокого роста, одетые в красные колеты, с одной золотой звездой, украшенной русским гербом, на груди, и другой — на спине. Они образовали из себя густую цепь; у них был черный плюмаж, серебряные каски и карабины. На государыне была надета императорская мантия и малая корона. Два церемониймейстера открывали шествие, держа в руках золотые булавы с двуглавым орлом, за ними двое церемониймейстеров вели посланника, богато одетого; более 60-ти турок несли подарки на восточных подушках.
В то время, когда двор переехал из Царского Села в Таврический дворец, в котором он всегда проводил часть весны и осени, на мою долю выпала большая радость: свекровь моя просила у императрицы позволения поблагодарить ее лично за сына; но она была слишком стара и глуха, чтобы быть принятой во время церемонии в Зимнем дворце, когда он был назначен гофмаршалом двора великого князя Александра. Ее величество охотно согласилась оказать ей эту милость и приказала мне привести ее во дворец с собой после обеда. Мы вошли в зал за несколько минут до прихода императрицы. Моя свекровь была женщиной умной и по всей справедливости пользовавшейся безупречной репутацией. Во время ссылки и несчастий, которые ее семья терпела в заключении при Елисавете Петровне, она выказала большое мужество и душевную теплоту[1]. Она уже давно не была в обществе, благодаря своей глухоте. Как только она показалась в зале, раздались приветственные крики, ей целовали руки, оказывали ей всякие знаки уважения. Признаюсь совершенно искренно, что я была польщена и тронута этими выражениями уважения. Императрица встретила ее очень ласково, поцеловала ее и приказала мне быть ее толмачом, потому что было бы неловко, если бы государыня кричала ей на ухо. Я с благодарностью повторяла все милостивые выражения нашей государыни. Она повела нас в свои внутренние покои, чтобы показать их моей свекрови, которая воспользовалась отсутствием публики, чтоб броситься к руке ее величества, чтоб выразить ей в самых трогательных словах, как она была благодарна государыне за то, что она подумала о ее старости и об ее сыне. Государыня была чрезвычайно тронута, я также: ничто не бывает так сладостно для нашего сердца, как чувство благодарности за любовь к нам и за участие к судьбе нашей. Возвратившись в зал, моя свекровь собралась уезжать, но ее величество задержала ее на весь вечер, составила ей партию в бостон с людьми, которые ей были наиболее приятны, наслаждаясь веселостью, которую эта приветливая и уважаемая старушка распространяла вокруг себя.
Свободное копирование
