18 августа 41 г.
Опять участились визиты немцев. Появилось очень много бомбоубежищ. Даже на дачах строят блиндажи и рвы. На окнах белые и серые кресты. Все же стекол побито много. Благодаря крестам осколки не так сильно разлетаются по сторонам: осколки мелкие и острые, как иглы. Ремонтные бригады быстро убирают улицы от осколков.
Сегодня один из старших врачей рассказал интересный случай на «Скорой». На Моховой, в верхнем этаже жила глухая и подслеповатая старушка лет 75. Никак не могла усвоить правил светомаскировки. По вечерам всегда зажигала свет. Ни управдом, ни милиция не могли сладить с глухой. Поздно вечером во время ВТ в ее окне снова появился свет. Выстрел в окно. Шальная пуля или часовой для острастки выстрелил. Пуля попала в голову старушке. Вызвали «Скорую». Старушка мертва. Везут в приемный покой. Раздели. Под гримом «старушки» оказался 40-летний мужчина. Этой темой воспользовался писатель А. К. Виноградов в рассказе «Три лампады».
4 часа утра. Только что кончилась ВТ. Выезжаю на окраину города, пострадавшую от бомбежки. Около восьми деревянных домов снесено, еще тлеют бревна, много ям от снарядов в поле. Бездомные сидят на тротуаре на своем убогом скарбе. В бомбоубежищах и нижних этажах обнаруживаем среди трупов шесть тяжелораненых женщин и стариков. Много легкораненых. Размещаем всех по больницам, легкораненых перевязываем на месте, и они с нашими путевками идут пешком в больницу. Мы едем в другой очаг поражения. В трамвайном парке несколько человек пострадало от фаб’а (фугасная авиационная бомба). Так фашисты бомбят «военные объекты».
