12 июля. Вышли сегодня из Бар-Дабы около 8 ч. утра; ночь была теплая: минимум показал +1,50 С.
По мере удаления от Бар-Дабы, растительность становится крайне бедною; попадется лишь ревень да терескен, который заменяет здесь топливо. Терескен — низкий кустарник, вид которого несколько напоминает полынь; корень этого растения гораздо сильнее развит, чем верхние части его: «терескен» по киргизски значить — растение наоборот. Горит оно целиком, с корнями и зеленью.
Подъем к перевалу Кизил-Арт идет пологими зигзагами прекрасно разработанной дороги, которая приводить на высшую точку его почти незаметным образом. Средства, заготовленные против бедствий, долженствующих постигнуть нас на перевале, к счастью, никому не понадобились; один Б. торопился ехать далее, уверяя, что его тошнить. Высочайшая точка перевала. обозначена двумя грудами камней, а самое место киргизы, очевидно, почитают священным, судя по массе наваленных здесь черепов и рогов архаров и кииков, которые являются своего рода жертвоприношением; к воткнутым в камни веткам привешены всевозможные лоскутки, тряпочки и конские волосы. Тут мы остановились, чтобы закусить и записать показания барометров.
Еще задолго до перевала почва покрыта большим количеством альпийских цветов, скромных, маленьких, но удивительно милых; все они растут крошечными кустиками, на которых, словно звездочки, мелькают. белые, розовые, бледно-лиловые цветки.
За перевалом картина резко меняется: перед нами развернулась обширная долина, всю ширину которой от края и до края занимало русло реки Кок-Су (или Кок-Сай — зеленый ручей), в настоящее время почти пересохшее: лишь небольшие ручейки бороздили его кое-где. По этому руслу идут протоптанные тропинки. Горы, окаймляющие эту долину, представляют странную, не лишенную своеобразной красоты, но дикую и пустынную картину: лишь кое-где небольшими куртинами растет редкая, чахлая травка, все остальное пространство голо и пусто. Здешние горы лишены тех резких, ярких, бьющих в глаза красок, которые поражали нас еще недавно: на всем лежали мягкие, полинялые, серовато-желтые тона. Та же мягкость и неопределенность видна в самых очертаниях их куполообразных вершин, на которых кое-где залежавшийся снег выделяется ярким пятном. Сверху печет солнце, сзади с снегового хребта дует резкий ледяной ветер. Сухость воздуха чрезвычайно велика: пересыхают горло и губы, стягивает кожу лица и рук. Топлива нет совсем и его пришлось захватить с последней стоянки.
Около наших юрт шныряют киргизы, привезшие их для нас с Мургаба; внешность их, также как и костюм несколько отличаются от виденных нами доселе.
Свободное копирование
