Дом - 1

Богач, бедняк

Я родился в советской интеллигентской семье среднего достатка, в Москве, в доме номер 16 по Ленинградскому проспекту, еще при Хрущеве, 21 марта 1960 года.

Вспоминается анекдот про Фаину Георгиевну Раневскую. Она как-то вздумала сочинять мемуары и запнулась на первой же фразе "Я родилась в семье небогатого нефтепромышленника". Понятно, что небогатых нефтепромышленников не бывает, но время было советское, и богатством предков кичиться не полагалось.

У меня такой проблемы нет, но мне чуть потруднее, чем Фаине Георгиевне. Она родилась еще "до исторического материализма", когда понятия и критерии богатства/бедности были ясными и четкими. В советскую эпоху все критерии сместились и спутались.

Кого в 60-е годы ХХ можно было считать бедным или богатым? Да, существовала высшая прослойка "небожителей", совпартхозноменклатуры, официозных писателей, художников, академиков и народных артистов СССР. Они жили отдельно, почти при коммунизме. При Сталине это не спасало их от возможности быть расстрелянными и отправленными в лагеря. При Брежневе для них наступила тишь да гладь, да божья благодать.

Но от этой элитной группы и я, и моя семья были безнадежно и бесконечно далеки.

Обычные же советские граждане, хотя и вырвались к 60-м годам ХХ века из тисков уравниловки, хотя и среди них началось расслоение, по-настоящему богатыми стать не могли.

Насколько мне известно из рассказов и литературы, немало было по-настоящему бедных, то есть, испытывающих трудности с элементарным пропитанием, несмотря на неслыханно - для цивилизованного мира - низкие цены на продукты и особенно на жилье. В советском "социальном" государстве часть работающих граждан еле-еле сводила концы с концами. Правда, умереть с голода им тоже не давали.

Но и от этих слоев населения и я, и моя семья были далеки.

Вот и получается, как я уже выше сформулировал, средний достаток, без роскоши, но с железобетонной уверенностью в завтрашнем дне. Сейчас всё стало намного хуже.

Если брать советские традиционные критерии достатка - наличие машины, дачи, дубленки, джинсов, импортных шмоток и бытовой техники, то дела обстояли так.

Машины у нас никогда не было (была у маминого двоюродного брата Юрия Симонова, инвалида Великой Отечественной войны, консервная банка на колесах и с ручным управлением, их выдавали даром инвалидам войны), но это все-таки не совсем "моя семья" в узком смысле слова, хотя первые десять лет моей жизни мы жили с Юрой и его семьей в одном доме, и рядом был его гараж.

Дачу в 60-е годы мы снимали, в памяти витают названия Валентиновка и Загорянка, больше ничего, был слишком мал. Там, на даче, к нам приблудилась собака, уже взрослая, необыкновенно умная. Пса назвали Рыжиком, и когда чуть позже оказалось, что это, пардон, сука, то стали называть ее мадам Рыжик.

Она была уникальной и исключительной собакой. Помню байку, что на некой даче только мы с Рыжиком и ходили по дорожкам, не заходя на газоны. За себя не поручусь, хотя рассказывают, что я был тихим и аккуратным ребенком.

Потом, намного позднее, уже во второй половине 80-х годов, в перестройку, своя дача у нас появилась.