Попробуй-ка сегодня кто-нибудь из детей принести в класс хоть каплю ртути – такой бы скандал разразился. Тут же учитель доложил бы об этом директору школы. Тот – МЧС. Подключились бы и медики, и прокуратура, и роспотребнадзор и масса других организаций. Досталось бы и тому, кто принес ртуть, и его родителям, и учителю, и школе.
Не помню, чтобы нас детей в то время кто-то предупредил о том, что ртуть опасна. Может быть наука тогда еще не знала о ее вреде? А может быть раньше и не только у нас на Колыме как-то не так как сейчас относились к болезням. Без ужаса. Чем только я в школьные годы не переболел:и скарлатиной, и свинкой, и воспалением легких. И почти у всех моих одноклассников был тот же букет болезней. И никто не умер. Никто не паниковал. Мало того, никто и не боялся заболеть. Так что, когда мы играли в своеобразный футбол, соорудив на парте из бумажки ворота, в которые кусочком картонки нужно было загнать мячик, роль которого играла капля ртути, извлеченная из специально разбитого градусника, или натирали ртутью медные монеты, чтобы они становились «серебряными» никто не говорил нам, что это опасно. Хотя вполне вероятно, что просто никто из взрослых нас не «застукал» за этим занятием.
Вообще-то, много чего у нас было по-другому, не так как на Большой земле. Не знаю почему, но мода у нас шла в ногу не только с Москвой, но и с Европой, и с Америкой. Это я потом, уже будучи взрослым выяснил. Тогда сравнивать было не с чем, телевизоров не было, журналов моды тоже. Но факт остается фактом – прическу «ежик» на голове мы стали носить одновременно с Европой, как и узкие брюки, и спортивные сумки со шнуром и рамочкой, куда можно было вставить фотку.
Помню, мы тогда поголовно слушали «Битлз». Как не странно, «глушилки» у нас не действовали и те, у кого были приемники могли слушать любые радиоголоса практически без помех. Я тогда даже и не подозревал, что «вражеские» голоса на Большой земле глушат. И, конечно, многие из нас были влюблены в эту ливерпульскую четверку. Но как они выглядят мы не знали. Телевидения у нас в поселке не было. Да и сомневаюсь, что в СССР в то время их показывали по телевизору. И фотографий с их изображением достать было негде.
Впервые фото битлов я увидел, как ни странно, в журнале «Крокодил», который очень любил и все годы нашей колымской жизни выписывал отец. И мы тоже его просматривали. Учился я тогда в седьмом или восьмом классе. Открываю очередной номер, перелистываю страницы и вдруг вижу заголовок статьи - «Жучки-ударники». Но, главное, в статье фотография всей четверки. Как же я обрадовался. Вечером, пришел отец и, поужинав, взялся за журнал. Читал он его сразу и от корки до корки. Я терпеливо подождал, пока он, прокомментировав заметки, фотографии и рисунки, положил журнал на стол, спросил можно ли оттуда вырезать фотографию, и, получив без дополнительных вопросов предсказуемый ответ: «Да делай с ним что хочешь», радостно выстриг драгоценную фотографию и вставил ее в рамку на сумке.
На следующий день я, вернее сумка с портретом «битлов», стала самым популярным предметом не только в моем классе, но и во всей школе. Началось паломничество к моей парте. На каждой перемене, подходили и подходили жаждущие, и каждому я показывал изображение «ливерпульской четверки».
Но радоваться получилось не очень долго. На третий день триумфа прихожу я в класс после большой перемены, а драгоценное фото вырвано вместе с рамкой. Кто это сотворил, я так и не выяснил. Никто ничего не видел и не слышал. Но после того, как мы, наконец-то увидели, как выглядели наши кумиры, почти все школяры начали отращивать волосы. Росли они быстро и вскоре ребята с прическами «а ля Битлз» заполонили школу. И хотя нас учителя ругали за «западные» прически, за любовь к буржуазной музыке, кино и моде, делали они, как нам казалось, беззлобно, больше потому, что так положено, чем искренне. Но самое главное, что все эти наши отклонения от существующих норм советской морали не приводило к каким-то серьезным карам. Не было у нас страха. Мы тогда не знали, что это время называли оттепелью, но, хотя еще были подростками, чувствовали этот воздух свободы. Мы начали понимать, что вокруг нас существует огромный мир, в котором много чего устроено иначе. Помню, как какой-то девочке ее родственники из Австралии прислали шариковые ручки и закладки со стереоэффектом, в которых еще и менялся рисунок. Это повергло нас в шок. Мы тогда писали ручками с пером. Носили с собой чернилку-непролевашку, перья, тряпичную перьечистку и не могли понять, как это ручка без пера и чернил может писать вообще, да еще так долго и как рисунок на тонкой картонке может быть объемным. Но самое удивительное, что, как должное, мы принимали и то, что из Австралии могут приходить посылки, что на большой перемене в школе нам включали музыку, и можно было танцевать рок-н ролл, и делать еще много чего из того, что несколько лет назад даже представить себе было невозможно.
Свободное копирование
