Ещё в 1928 году партийный комитет завода, на котором работал отец, направил его работать в деревню. Партия решила усилить партийное руководство в сельском хозяйстве. 25 тысяч коммунистов были направлены в сёла для организации колхозов. Отец мой, рабочий во многих поколениях, к этому времени в сельском хозяйстве разбирался слабовато. Если выражаться точнее, то он о сельскохозяйственных работах никакого представления не имел. Сначала отец был в деревне один, а через год мать передала нашу квартиру в городе своей сестре, и наша семья отправилась на постоянное место жительства в деревню к отцу.
Так я стал сельским жителем. Первые шаги в своей жизни я сделал в деревне, на её благодатной ниве. Научившись ходить, я с сельскими ребятишками целыми днями пропадал на обширном подворье колхоза и в его производственных помещениях. Мы заходили в отсеки конюшен и коровников, где обитали маленькие жеребята, телята. В свинарнике играли с маленькими поросятами. Домой уходили только на обед. Затем появлялись дома только к ужину и на ночлег.
В холодное время с поздней осени и всю зиму мы играли под навесами, где хранились повозки, сани и сельскохозяйственный инвентарь, которым пользовались колхозники.
О жизни в первой деревне Кологлее Овидиопольского района помню очень мало. Думаю, что те или иные события, происшедшие в то время, я восстанавливал в своей памяти по рассказам старших. Расскажу об одном из них. Играя в нашем дворе около входа в погреб, в котором хранились колхозные продукты, я нашёл какую-то бутылку с непонятной жидкостью, похожей на чай. Отломив из камышового мата, которым был ограждён дворовой туалет, камышину, я сделал трубочку. Вложив эту трубочку в бутылку с жидкостью, я начал в неё дуть. В бутылке образовалась пена, которая дошла до горлышка, и её воздушные пузырьки начали лопаться, обрызгивая моё лицо. Если бы в бутылке был чай, как я думал, ничего бы страшного не было. Однако в бутылке была жидкость для травли крыс, которые безжалостно портили колхозные продукты. Колхозник, который принёс эту бутылку, обошёл наш дом и добросовестно залил во все норы, ведущие в погреб и дом, эту жидкость. Остаток жидкости он спрятал за камнем в траве, чтобы к концу рабочего дня занести её на склад, где стояла бочка с этой отравой. Однако я нашёл эту бутылку. Погода была жаркой, и последствия моей игры не заставили себя ждать. Жидкость с мышьяком, попавшая на одежду, начала испаряться и, вдохнувши её, я начал задыхаться, бросил бутылку в траву, побежал к маме. Когда я добежал к ней, у меня изо рта шла пена. Мать не поняла, что со мной случилось, схватила меня на руки и прижала к себе. Не прошло и минуты, как она почувствовало удушье и выбежала во двор. Удушье её не покидало. Начитавшись книг о газовых атаках, она подумала, что газы пустили из Румынии, граница с которой проходила у нашего села, через Днестровский лиман. Для облегчения дыхания она стащила с меня мою одежду и с себя кофточку. Дышать стало легче. Я ещё покашливал, но пена изо рта уже не шла. Осмотревшись немного, мать увидела, что люди, проходившие по дороге, шли совершенно спокойно. Версия газовой атаки отпала. Отдышавшись, я показал матери бутылку и трубочку, которыми я играл. Искупав меня и переодев в чистую одежду, она выпустила меня играть во двор. Сама она также вымылась, переоделась и постирала одежду. Это был первый сюрприз из тех, что приготовила нам деревенская жизнь.
Свободное копирование
