Короли Кастильи и Арагона обыкновенно награждали за услуги, оказанные им в войнах против арабов, частью завоеванных земель. Иногда эти маленькие владетели, имея деньги, прикупали себе новые участки; случалось также, что иной caballero строил себе крепость вблизи арабской границы и держался в ней с своим гарнизоном; крестьяне приходили селиться под защитою крепости, и когда испанская граница распространялась дальше, владетель крепости естественно становился и владетелем земли, которую он долго покровительствовал и защищал от нападений арабов. Таким образом, владения дворянства в источнике своем, как видите, ничего не имели ненавистного для народа. Духовенство, проповедуя истинную веру, и дворянство, защищая ее мечом, естественно должны были собрать все лучшие плоды победы над неверными, победы, которая была вместе и национальной, и религиозной. Кроме того, майоратство, учреждение чисто феодальное, беспрестанно сосредоточивало и без того значительные владения в одних лицах, которые чрез это становились по могуществу своему почти независимыми от короля, -- так что теперь, при всем своем жалком состоянии, при всей разоренности своей, дворянство испанское, после уничтожения монастырей и конфискации их имении, составляет в Испании класс самых больших владетелей и имеет в своих руках самые лучшие земли.
Но по этой же самой причине, по феодальной значительности своей, дворянство испанское никогда не было в милости у королей. Во многих случаях, когда тяжкие войны истощали денежные средства королей, они принимались поверять дарственные грамоты своих предшественников, по которым дворянство владело землями, и если эти грамоты оказывались неточными (а в этом случае придирались ко всему), их объявляли недействительными и отобранные имения поступали снова в королевскую казну. Но совершенный упадок испанского дворянства начался со вступления на испанский престол Бурбонов. Когда, по интригам Людовика XIV, слабоумный Карл II, распорядившись Испаниею как своею частного собственностию, завещал ее внуку Людовика XIV, дворянство испанское было против этого завещания и держало сторону австрийского дома. Этого Бурбоны, разумеется, не забывали, и с тех пор прекратилось политическое значение дворянства в Испании. Бурбоны, кроме упомянутых поверок прежних дарственных грамот, постоянно держали дворянство вдали от правительства. С тех пор не встречается уже в истории Испании ни одно из старых дворянских имен, знаменитых при прежней испанской монархии; вместо их являются на сцену иностранцы, дворянство второстепенное или вовсе новое.
Удаленная от правительства, аристократия испанская, наконец, постепенно утратила и свои предания, и способности. Дети ее, владея, подобно английской аристократии, огромными состояниями, но не имея перед собою никакого поприща для политической деятельности, совершенно пренебрегали всяким основательным образованием и, наконец, даже в Испании отличались своим невежеством; забавы, беспутство и расточительность были их единственными занятиями. Следствием этого сделалось то, что дворянство испанское стало еще беднее. Большая часть знатных фамилий обременена долгами; и, как большие землевладельцы, они чрезвычайно пострадали в войну за независимость, с 1808 по 1814 год, а уничтожение майоратства теперь нанесло последний удар и их значению больших земельных владетелей.
Впрочем, и другие причины способствовали к разорению дворянства. Кроме политики королей бурбонского дома, которые постоянно держали его в отдалении от государственных дел, дворянство в Испании обложено было огромными налогами. Каждый дворянин, при получении отцовского наследства, обязан был испрашивать у короля позволения на вступление во владение, если не имением, то титлом, принадлежавшим его отцу, и при прошении должна была прилагаться значительная сумма, в виде приношения королю. Кроме этого, дворянство должно было платить большие пошлины за каждое свое титло, а как некоторые из дворянских домов имеют их до 20 и 30, то легко понять, что пустая почесть именоваться грандом Испании, герцогом, маркизом и графом и оставаться в шляпе в присутствии короля не доставалась даром. В последних событиях почти все дворянство стало на стороне конституционной монархии и признало Изабеллу. И это понятно: в большей части европейских государств дворянство и королевская власть, ведя свое начало из феодальных времен, обыкновенно опирались друг на друга и шли рука об руку. Дворянство казалось необходимым и естественным спутником королевской власти. В Испании, где ни королевская власть, ни дворянство не основаны были на завоевании, где жители деревень никогда не имели надобности освобождаться от угнетения и где духовенство, вооруженное инквизициею, вполне достаточно было для искоренения новых идей, которые большею частию ходят в городах, королевская власть, как замечено было, давно отдалила от себя дворянство, как не совсем удобного подданного, обременила его разными поборами и уничтожила его политическое значение. Во всех последних событиях дворянство испанское блистало только своим ничтожеством.
Я говорил выше о равенстве тона и обращения, которое установила здесь между дворянством и народом одинаковость племени; но если от отношений чисто нравственных перейдем к интересам положительным, материяльным, к отношениям землевладельца и наемщика земли, то еще становится понятнее, как это национальное единство, выработанное в Испании своеобразным историческим развитием, имело влияние не на одну только всеобщую вежливость обращения, но и на собственность, -- этот общий источник всех политических ссор, -- так что и собственность здесь носит на себе глубокие следы этого урожденного равенства.
Свободное копирование
