После Puerta del Sol самое интересное место в Мадрите есть его загородное гулянье, Prado: широкое шоссе, по обеим сторонам которого идут аллеи каштанов; но деревья так бедны, что под ними невозможно укрыться от солнечного жару. Prado есть место свидания всего лучшего общества Мадрита. Тут прогуливаются, раскланиваются, представляют своих друзей, говорят, курят; сюда надобно ходить смотреть на мадритских красавиц. Prado есть и своего рода политический салон: здесь можно видеть политических людей Испании. Являться на Prado есть для них такая же необходимость, как, например, в Париже являться в известные политические салоны. Женщины высшего света иногда катаются в колясках, иногда прогуливаются пешком, рядом с manolas (мадритскими гризетками), чиновницами и куртизанками, которые играют на Prado не последнюю роль. Впрочем, испанская аристократия не считает для себя неприличным мешаться с толпою, и меня всего более поражает здесь это тонкое чувство приличия, эта изящная вежливость, чуждая всякой приторности, которая царствует без исключения между всеми классами народа. Сколько раз случалось мне видеть, как на Prado простолюдин в своем плаще останавливал гранда или генерала, прося у него сигары закурить свою, -- и те всегда вежливо подавали ее ему. Но надобно также видеть и то, с какою деликатною осторожностию берут испанцы сигару для закурки! Собственно мадритские женщины некрасивы; если меня поражало прекрасное лицо и особенная грация в походке, они большею частию принадлежали андалузкам или валенсиянкам, по уверению моих приятелей. И потом, увы! французские моды, el estilo de Paris (парижский вкус) свели с ума мадритянок до того, что убили в них всякий эстетический инстинкт в одежде: шляпка начинает у них сменять мантильи. Мантилья, сквозь которую так очаровательно просвечивает могучая черная с синью коса, мантилья, которая, слегка прикрывая свежие цветы на левой стороне головки, прозрачно падает на открытые грудь и руки, -- увы! эта чудесная мантилья оставляется для убора, придуманного для безволосых старух. Вы не можете представить себе, как печально видеть эти матовые, горячо-бледные лица, эти яркие физиономии заключенными в ужасные шляпки "по парижской моде" (al estilo de Paris)! Я был бы, конечно, равнодушнее к ним, если бы они не показывались возле мантильи. Вы знаете великолепный эффект, производимый на московских гуляньях костюмами провинцияльных барынь и русских купчих; но там безвкусие костюма гармонирует, по крайней мере, с неподвижностию физиономий, тупостию черт или лимфатическою тучностию, а здесь под этою противною шляпкою блестят огненные глаза, и матовая, прозрачная, свежая бледность лица исполнена такой сверкающей игры. Многие носят мантилью сверх шали!! Национальная короткая basquifla (юбка), которая выказывала изящные ножки, сменилась длинным французским платьем. Любимый испанский цвет -- черный -- оставляется для каких-то дурных пестрых цветов. Слава богу, что они хоть сберегли свой национальный abanico (веер). Веер решительно никогда не выходит у них из рук, у самой бедной крестьянки, как у королевы, и искусство владеть им дано только испанкам. На Прадо, в театре, в церкви постоянно слышится шум и щелканье вееров; они кланяются ими, приветствуют, делают знаки, наконец, говорят ими, потому что меня уверяли, что женщина может сказать веером все, что захочет. В этом пламенном климате, словно по какому-то женскому капризу, черный цвет есть единственный цвет национального женского костюма. Если встречаешь толпу женщин, одетых со всем испанским изяществом, то непременно андалузки. Эти черные, иногда белые покрывала на головах, падающие на плечи и руки, молодым придают вид каких-то фантастических монахинь, волнуемых светскими страстями, старым -- вид древних прорицательниц. Да, я должен сказать еще, что здесь рука об руку могут идти муж с женою или брат с сестрой--для прочих это считается неприличным.
Свободное копирование
