11 марта/27 февраля
11 марта/27 февраля. Писал к Ник<олаю> чрез Р. Был у R. Collard, и Жюльен. Разговор о гос<ударе>, о П<етербурге>.
9-й час утра. Воскресенье, 12 марта. Ferte a Ferme de Paris. 9 миль от Парижа, откуда выехал в 1-м часу ночи. Еду по той же дороге, по которой в воскресенье же ехал с братом: Бонди, Клей, Mo, St. Jean Laferte - и сюда. Солнце зеленит уже луга. Все светло вокруг меня, но в душе моей беспокойство о братьях, грусть по чем-то невыразимом и досада на субботу, кот<орая> не позволила совершить путешествие по-прежнему плану и принуждает возвратиться в Россию. Что найду я там? А здесь оставляю брата, приятелей - и что-то милое, новую встречу в жизни.
В Мо приехал на рассвете, не успел заглянуть в храм Боссюета; но узнал его изрубленные старые стены, которые осматривали мы с братом. Где-то он? И где Сережа? Я бы желал для Николая это солнце, которое озаряет меня и проникает в мрачную душу. Туманы Англии не разгонят грусть его одиночества и беспокойство его за нас и за Россию не затихнет там. Светлое небо иногда не без утешения, не без надежды - для сердца! Простите, милые!
J'allais a Petersbourg et je pensais a vous!
Иперне. В 5 часов приехал я сюда и остановился в том же почтовом трактире, где обедал с братом. Грустно. Холодный ветер сжигает тело, а тоска по братьям и встреча в П<етер>б<урге> - сердце. Я проехал от городка Dormant до самого Иперне вдоль долины; по другую сторону оной - горы, усаженные виноградником. Уж черенки приготовлены и лежат кучками по горам. Стада ходят по равнинам. Селения нагорные с башнями и церквами. Я в Иперене, откуда брыжжет шампанское на все части света; но одному и пить невесело. И оно не развеселит сердца братского...
Свободное копирование
