Дневники (1825-1826) - 116

29/17 генваря

29/17 генваря... Бродил по городу, был в Гайд-парке и видел тысячи прекрасных экипажей и народ - и солнце! День был прекрасный. Не видно полиции, а везде тишина и порядок, при многочисленности народа. Все одеты хорошо, и бедности ни в чем и ни в ком не заметно. Говорят, что император А<лександр> в Лондоне спросил: "Где же народ?" - В самом деле его нет здесь, в русском смысле этого слова; но в смысле английском, он везде - и одно самодержавие мешает видеть его...

30/18 генваря

30/18 генваря... В церковь св. Павла. Купол, унизанный трофеями. Памятники. Первый поставлен Говарду. Надпись на оном и в ней: "Russian Tartary", где он умер жертвою своей филантропии.[1] Samuel Johnson. Ему воздвигли памятник приятели. Нельсону, и гроб его под центром церкви: место, которое готовил себе, так, как и гроб Вольсей. Мы всходили на галерею, где малейший шепот слышен. Обошли ее и снова шепот на одной стороне галереи слышен ясно на противуположной. Взошли выше и, несмотря на туман от каменного уголья образующийся над городом, любовались им и Темзою и шпицами готических церквей и памятниками. Отсюда можно судить о величине города и о его многолюдстве.

Сходили вниз, в подземелье церкви, где стоят гробы и лежат бессмертные, каков Нельсон и сам зиждитель храма - Врен. Здесь-то первоначально надписана над могилою известная надпись: "Si monumentum quaeris, lector, circumspice!". Факел освещал нам темные ходы и пещеры, где сокрывают знаменитых <за> заслуги Великобритании с того времени, как в Вестм<инстерском> аббатстве для них не стало более места.

Долго, долго бродил по церкви и рассматривал памятники. Они точно украшениями оной и поставлены симметрично и в надлежащих местах. Много еще и - праздных. Дорого будет стоить миру и Англии пополнение оных!

Видели трофеи Нельсона и первую модель церкви, составленную Вреном; лестницу, которая ведет вокруг стен к библиотеке, напоминает нашу на черном дворике; библиотеку и рукописи; колокола не пошли смотреть, ибо против московского - он зазвончик.

Мы нашли в газетах объявление, что сегодня в Лондонской таверне будут праздновать день рождения of Thomac Paine, записались на обед и в 5 часов явились туда. К 6 часам собрались гости, уселись (около 100 чел<овек>). Пообедали довольно скромно, и каждый за полбутылкою шереса начали пить за председателем Carlile тосты.

1-й - Пену: "We meet to respect his memory, and to extent his principles". "Hurra!" - раздался в зале, но ни шума, ни смеха, ни малейшего признака веселости!

2-й тост Richard Carlile, сам президент, коего имя известно по процессу за перепечатание с примечаниями книги Пена и по тюремному заключению: "We thank him for his fortitude and rejoice that his sufferings have established the right of free discussion".

Карлиль отблагодарил и снова предложил другие здоровья; но между каждым проходило в молчании около получаса.

3-й тост - mr. Carlile's fellow-sufferers. "We feel indignant that any of them remain in prison". Вместо него самого это здоровье предложил Taylor, поп-растрига, который учредил the Christian Evidence Society.

4-й тост. The Chr Ev Soc. "Its extension - and thank to its founder, the R Robert Taylor". Он благодарил речью, весьма примечательною.

Потом предложено здоровье, которое не вписано в печатную: "Lists of the toasts and sentiments intended to be offered to the company assembled at the city of London Tavern to celebrate the birthday of Thomas Payne. January 30. 1826". За греков!

5-й тост - the mechanics Institute, and Schools of science generally.

6-й - Robert Owen. "We admire his perseverance in his career of humanity and generosity".

7-й - the female Republicans. "Their presence would have added grace to our company". Один из тех, кои наставляли президента Карлиля, что ему делать и говорить, объявил за него, что дамы обещали приехать к обеду, но раздумали

8-й. The States of America. "May their republicanism extinguish their superstition". (Taylor опять говорил речь, нападал, сам поп, на попов проте- стантских и католических).

9-й. The republicans of Haity. "May the neighbouring Isles became equally independent".

10-й. The representative newspaper. "If an organ of any portion of the ministry, we hail their approach to the principles of Thomas Paine". Тут опять Taylor ораторствовал, указывая на герб Англии над окном, близ президента, смеялся над королевским достоинством, в виде льва и единорога, и заслужил громкие рукоплескания и крики: "Hear! hear!". Этот тост намекает на новую газету, в издании коей полагают участником Канинга.

11-й. Protestant, as well as catholic, emancipation.

Taylor опять ораторствовал, хвалил ирландцев и нападал на притеснителей их и на попов обоих исповеданий.

12-й. The memory of Rousseau and Voltaire, of Diderot and D'Holbach. Заступающий место президента объяснил, что прежде всегда пили за здоровье Мирабо, яко за автора книги "Systeme de la Nature", но с тех пор как узнали, что истинный автор ее барон D'Holbach, вписали его имя в тост.

Три раза трое импровизировали стихи и пели их. Оставалось еще четыре здоровья; но мы не дослушали и оставили в 10-м часу не шумную, но спокойно-буйную кампанию и возратились домой. - В таверну съезжались уже на бал.

13-й. The memory of Benj. Franklin and Elihu Palmer.

14-й. The memory of Tindal, Toland, and Annett; of the archbishop Tillotson and Dr. Conyers Midleton; of Byron and Shelley; and of all Englishmen who have written to the end of human improvement.

15-й. The memory of all others who have laboured for the improvement of mind.

16-й. Universal benevolence.

Я неохотно пил тосты Вольтеру и Гольбаху и, признаюсь, с стесненным сердцем молчал, когда англичане осыпали одобрениями Taylor'a, основателя of the Christian Evidence Society, которое собирается с тем, чтобы доказывать, что вся история христианства наполнена ложью, и вызывает, чрез газеты, доказывать противное в собраниях общества. - Неприятно было также пить за здоровье человека, который, будучи ограждён английскою свободою говорить, что придет в голову против бога и правительства, с смешною важностию нападает на royalty, выхваляя республиканизм, и на штукатурного льва, изображенного на карнизе в гербе Англии. Допуская титло reverend в печати в тосте: "Protestant, as well as catholic, emancipation", - ругает попов и самое священство и доказывает, что надобно и католиков и прот<естанто>в освободить от них. Физиогномия почти безмолвного президента напоминала тюрьму, из которой он едва вышел и где сидел за распространение книг противу религии. Сосед мой объявил нам свое мнение, что почитает Thomas Paine, автора книги "The reason of the age" и других, величайшим человеком, на что теперешнее поколение слишком искажено, чтобы чувствовать всю цену и достоинство его.

Переезжая из одной страны в другую, хотя и одним каналом разделенные, примечаешь в одной господство, хотя и тайное, конгрегации или иезуитов и духовника королевского, а вследствии оного в Испании, по указанию франц<узского> посла, запрещение Монтескье, Руссо, Вольтера - и Урики! А в другой - гласное ругательство над королем, монархиею и над христианством, коему хула произносится в тосте Тайлору и его обществу...[2]