2 ноября/21 октября
2 ноября/21 октября... В первый раз еще обошел я почти всю Тюльери и взглянул со вниманием на некоторые статуи. План тюльерийского сада первоначально был начертан Ленотром.
Группа, которая прежде всего остановила меня, одна из прекраснейших в сем саду - это Эней, уносящий, после разрушения Трои, отца своего Анхиза, который держит за руку внука своего Аскания. Lepautre был творец сей группы.
Другая группа, им же конченная в Париже, но начатая Теодоном в Риме, представляет смерть Лукреции - в 3 фигурах.
Нил, Тибр, Сена, Марна и проч. и другие изображения, коими Париж обязан пенсионерам короля, в Риме обучавшимся.
Мы вышли в поля Елисейские и оттуда, по берегу Сены - пришли в Сад инвалидов и в их великолепное убежище. Большими аллеями и эспланадой, деревьями усаженной, прошли мы во двор, где стража у ворот из инвалидов. Один из них указал мне, где найти путеводителя для осмотра всего заведения.
Hotel Royal des Invalides. - Строение сего огромного здания началось еще в 1670 году, церкви - в 1675. Liberal Bruant, архитектор, начертал план церкви и алтаря, a Jules Hardouin-Mansard продолжал их - и составил план du dome. Двор окружен 12 пушками. Фасада в 102 саженях длины, в 4 этажа и в 133 окна. В центре ворота, над коими в барельефе изображен Лудвиг XIV с следующею надписью <пропуск>.
На противоположной стороне входа - портал церкви. Вероятно, храм был созидаем по двум планам и первый был не столь обширен, как второй, по коему Лудвиг XIV воздвиг le dome. Le maitre-autel разделяет dome от церкви, и вид позлащенных колонн оного гораздо великолепнее и изящнее из dome. Когда смотришь из церкви, то даже не все колонны главного алтаря видны. Лудвиг XIV истощил искусства и великолепие на украшение du dome. Пол из мрамора. Живопись, скульптура - все напоминает пышность его правления. Шесть приделов в dome. Ни одна церковь в Париже столько нам не понравилась изящностию, освещением и украшениями своими, как Храм инвалидов.
В dome у одной стены памятник Тюренесу и на медном барельефе над его статуей изображено Тюркеймское сражение, с надписью: "Bataille de Turkheim, donnee en 1675". Памятник сей был воздвигнут Тюренну Лудв<игом> XIV и находился в St. Denis, с прахом королей французских, рассеянным революционистами; но памятник сохранился и перенесен сюда. Тюреннова статуя в минуту смерти его - мешок с сыплющимися деньгами - напоминает его сокровища, коими кормил он войско. Инвалид прочел нам стихи, кои написаны в честь Лудвигу XIV и Тюренну, когда гроб его поставлен был в St. Denis.
На противоположной стороне сему памятнику - другой Вобану, в 1807 году воздвигнутый, в день и год (anniversaire) его смерти. Прежде 1417 знамен, отнятых у неприятеля, с верху купола прикрывали сей два монумента, но в 1814 году в ночь с 30 на 31 марта, перед первым вшествием союзных войск в Париж - знамена сии сожжены. За два года перед тем Бонапарте, будучи уже в России, позлащал купол Инвалидов! Позолота 1812 года осталась: знамена его с дымом исчезли и развеяны.
Вышед из церкви, видели мы славный regulateur, подаренный инвалидам Лудвигом XVI. Мы входили в спальни солдат. Каждая вмещает обыкновенно от 50 до 56 кроватей. Все чисто; воздух свежий и комнаты теплые. В библиотеке нашли мы несколько инвалидов, читающих книги и журналы и в них - свои подвиги. Она состоит из 20 тыс<яч> книг. Другие в особой комнате беседовали друг с другом. В библиотеке бюст Лудвига XVIII, венок из цветов на голове его, и под бюстом надпись: "Les vieux defenseurs de l'Etat en ont ici place le pere. Janvier. 1816". Прежде в сей же комнате и на сем же месте был портрет Наполеона, переходящего Альпы!
Вид из библиотеки прелестный: возвышающийся над Парижем Montmartre с его мельницами; сооружаемый чрез Сену Мост инвалидов, вправо колонна Вандом - и необозримые массы домов парижских.
От 6 час<ов> утра до 9 вечера солдаты могут отлучаться по их произволу; офицеры могут приходить домой и позже, предваряя инвалидное начальство. Солдат получает суп, мясо, зелень и un peu de vin. Офицер - суп, говядину, entree, la viande, legumes и бутылку вина. Солдат теперь более 3 тыс<яч>, офицеров 250. В 1811 году солдат было 11 тыс<яч>. Более тысячи теперь в Авиньоне.
Вчера привели сюда одного инвалида 119 лет. В зале, где обедали солдаты, - победы Лудвига XIV. Мы с почтением смотрели на сидящих за обедом офицеров. Безруким помогали безногие. Губернатором теперь здесь Latour-Maubourg.
Дом окружен двором, в коем 300 садиков, обделываемых инвалидами. Издали видели мы статуи Луд<вига > XIV, les quatre nations enchainees: памятник побед его.
Во всех церквах, как и в здешней, вывешено завещание Лудвига XVI, как у нас акт св. Синода.
Портреты умерших маршалов ставятся в зале собрания.
Thomas d'Aquin. Церковь. Прежде монастырь якобинцев. Картины в ней: снятие со креста и St. Vincent de Paul, призирающий младенцев. Мимоходом были в сей церкви.
Обед у посла. В 6 часов приехали мы к представителю русского императора в Карикле. Один только приехал прежде нас, Дивов, но вместе с нами многие. Около семи часов сели за стол, великолепно освещенный и серебром отмеченный. Посол сидел между княгиней и графин<ей> Разумовскими. Перед ним к<нязь> Раз<умовский>, некогда пышный, важный, великолепный, prenant tous les coeurs apres soi, теперь un ci-devant jeune homme, в узком фраке, в узких панталонах, в тонких башмаках с ленточками, с молодой женою..... Присутствие князя Разумовского, коего я видел за 20 лет в Вене на сей степени, еще более напомнило мне где, у кого я..... Корсиканец дает обед русским и представляет им и Франции русского императора. Едва успел об этом подумать, как оглянулся на блестящий круг гостей, и - смирил движение, порыв национальной гордости. - Князь Р<азумовский>, промотав жизнь и имение, доставшееся ему известною службою Елисавете дяди его, живет на счет России, без всякой для нее пользы, и в 78 лет играет в Италии французскую комедию. Жена и свояченицы его иностранки. - Другая гр. Раз<умовская> оставила одного мужа и вышла за другого, определив первому от щедрот второго пенсию.....Гр. Шувалова, устроив имение на счет казны, тучнеет в сладострастии; княгиня Багратион, забыв мать и Россию, проживает последние прелести; княгиня Голицына-Суворова - с новым мужем и с старыми морщинами. Графиня Брюсе - без мужа, но с тем же. - Свистунова.....
Теперь кавалеры: гр. Моден, но он не русский. Кологривов! к<нязь> Гагарин! - к<нязь> Лобан<ов>-Рост<овский>, к<нязь> Щербатов, <1 нрзб> Стурдза, но и он не русский, к<нязья> Голицыны!! Ланжерон! Тюфякин, Броглио.
Есть ли все сии русские могут, представлять Россию, то П<оццо> д<и> Б<орго> может представлять императора (не судите, да не судимы будете, подумал я и замарал написанное).
Едва отобедали, как уже двор наполнился каретами, а посол у камина читал вечернюю "Звезду".
Свободное копирование
