21/9 августа
21/9 августа. Вчера подошел к нам трем цесаревич; мы хотели встать, но он троекратно удержал нас и начал разговор, который кончился через 2 часа с половиною. Мы почти во все время сидели, а он стоял и от одного предмета переходил к другому: начали с газет, а в течение разговора доходило было и до Фотия, до почтеннейших Петра и Ник<олая> Егор<овичей> Свечиных, Есипова, Бориса Юсупова, Нарышкиной (М<арии> Антоновны), до законов уголовных, семеновской истории и убийцы Батурина, потом опять к водам и о Польше и ее духовенстве; словом, о многих и о многом. Он любезен и иногда остроумен. Сегодня из окна опять остановил меня и напомнил вчерашнее и спрашивал о слышанной мною проповеди. ..
22/10 августа
22/10 августа. В книжной лавке встретил я сегодня Вибекинга, geheimen Rath und Ritter, известного своими географическими картами, гидравлическими и механическими работами в разных европейских государствах и, наконец, теоретическо-практическою гражданскою архитектурою, которой первые три части и систематический реестр к оным уже вышли, а скоро выйдет и последняя, 4-я. Я спросил о книге Гете о древностях Рейна и Мейна — и он, вместо книгопродавца, сказал мне о содержании сей книги. Узнав, кто я, он пригласил меня к себе на квартиру показать литографические рисунки гражд<анской> архитектуры и прочесть главу своей книги об истории гражд<анской> арх<итектуры> в России. Я пошел с ним — и не раскаиваюсь, что пропустил прогулку и беседу с цесаревичем. В главе о России нашел я много неверностей исторических и еще более недостаток в местных сведениях и в образе строиться простого народа; но нашел и много нового, для меня неизвестного о архитекторах, бывших в России. Многие и из новейших книг, в коих есть рисунки строений старинных, особливо московских, например Lial описание Москвы, прошедшего года вышедшее, и прочие ему неизвестны; но многое мог бы и русский любитель нестарой старины заимствовать из книги Вибекинга. В чертежах есть и русские, например дворцов и церквей п<етер>бургских, с показанием архитекторов и времени построения или зачатия. {8} Некоторые неизвестны; да вряд ли и в России не забыты уже? — Я пожалел, что наша Академия художеств не знает о сем творении и что государь только на один экз<емпляр> подписался. Напишу в П<етер>бург о заплате В<ибекинг>у за экз<емпляр>, доставленный вел. кн. Николаю Павл<овичу>, который получил только первую часть. Виб<екинг> думает, что гнусные поступки братьев Бадеров причиною тому, что государь не взял большего количества экз<емпляро>в его книги, классической и почти единственной в своем роде, ибо она соединяет историю зодчества в Европе, как-то в Италии, Германии, Англии и Франции, но и вместе и практическую часть сего искусства и представляет вернейшие планы, разрезы и исчисления, так что итальянцы-художники учились в Вибекинге истории построения некоторых зданий, над завершением коих сами трудились. Чего не преодолеет германское трудолюбие — и в этом их гений, и Бюффрн прав, что, впрочем, не должно лишать их права на гений, который, по словам поэта,
Еще до начала сраженья победой увенчан.
Когда буду в Мюнхене, то зайду к нему. Он пригласил, чрез меня, и брата.
Сын его служит в Шпейере по той же части, и он написал мне в сей книжке его адрес — и предворил его обо мне.
Вибекинг служил еще Фридриху Великому, думал о наводнении П<етер>бурга и интересен для нас еще и потому, что трудами его в 1784 году и частию под его руководством в 72 листах сняты планы (военно-топографические картины) с Netzdistricte und Cujavien (nahm selbst auf). Он дал мне и полный каталог трудов его.
Есть ли бы сочинения его об архитектуре всех народов не были так дороги и огромны, то их можно бы было взять с собою в руководство при путешествии в Германии, Франции, Англии, Гишпании и Италии — и они служили бы вернейшим указанием на чудеса зодчества в разных веках и у разных народов. Ничто не образует так и самый вкус — после настоящего созерцания.
Вчера был он у вел. князя и много говорил о наводнении петербургском и о средствах отвратить оное на будущее время; но ни одного из предложенных не одобряет, а своего не предлагает, ибо не знает местного положения, хотя и описывал Кронштадтскую пристань и снял с оной такие планы, коим и государь, который видел его при Наполеоне в Эрфурте, удивился и сказал ему, что не понимает, как он мог достать их — ибо в России, по мнению государя, хранятся они в строгой тайне. Гр. Румянцев в Эрфурте же предлагал Виб<екинг>у взять на выучку 10 русских инженеров; он принял предложение, условие подписано; но он повидался с Сперанским — и из П<етер>бурга написал к нему гр. Рум<янцев>, что ничто не состоялось и что контракт разрушается. — Впоследствии это послужило к счастию Виб<екинга>, ибо что подумали бы вестфальский король и Наполеон, узнав о сношении его с русским правительством.
Виб<екинг> сказывал мне также, что еще не доплачено 10 т<ысяч> франков за телескоп дерптский и что художник намерен обратиться к государю (написать к Мойеру о сем).
