По словам моей матери, я была в детстве ужасным ребенком. Нет, не подумайте ничего дурного. Попробовала бы я не послушаться матери! Она была кремень-женщина, что касалось воспитания детей. Просто я уродилась очень любознательной, открытой и доверчивой девочкой, которая была готова любить всех и вся и познавала мир на собственном опыте. Родилась я за несколько дней до атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Мой папа, который ждал сына, очень меня любил и называл " девочкой по ошибке" или "атомной девочкой".
Я пробовала на прочность осиные гнезда с помощью палки, оттаскивала за хвост соседского кобеля именно в тот момент, когда он доказывал свою любовь и мужественность нашей дворовой сучке Жучке, отважно бросалась на соседского бойцового петуха, который пытался обследовать глазки моего новорожденного братика, лежащего во дворе в коляске.
Чем это кончалось, вы можете себе представить. Мать воздевала глаза к небу и говорила:
- Господи, ты дал мне этого ребенка за мои грехи!
На что мой отец отвечал,
- А вот с этого места поподробнее , пожалуйста. -
Я попыталась утонуть в нешироком арыке, протекающем возле дома, обследовала все, что было возможно в округе, нежно проявляла свою любовь к соседской свиноматке, валясь с ней рядом в хлеву.
Однажды жарким летом, пользуясь тем, что мать была чем-то занята, я придержала калитку на тугой пружине задом и отправилась в одних трусах в мир. Внимание мое привлекла банда пестро одетых и шумных цыган, которые направились в передвижной цирк, где и дали представление. Это была, как сейчас помню, просто большая комната, перегороженная скамейками, отделявшими "сцену" от зрительного зала. После представления я просто последовала за ними.
Спохватившаяся мать, срочно вызвала отца, который задействовал все начальство небольшого города Наманган. Когда цыган догнали и среди цыганят обнаружили меня, чумазую и счастливую, отец поинтересовался у них, зачем им чужой ребенок. На что получил ответ, что всех своих детей они не знают и кто же считает эту грязь?
Венцом своих приключений детского возраста я считаю другую историю, еще до рождения младшего брата. Квартира наша имела два выхода: из кухни на веранду, а оттуда - в большой общий двор, и парадный вход - выход на другую улицу. Майским вечером, около 9 часов, мать уложила спать двухлетнего ребенка, закрыла дверь во двор изнутри на крючок и, оставив меня одну, через парадное отправилась к портнихе.
Сразу после войны, были частые перебои с электричеством, света не было. Проснулась я от раската грома, не получив ответа на свои призывы матери, я пошла ее искать.
Путаясь в длинной ночной рубашке, я перешагнула через высокий порог кухни ( или он казался мне тогда высоким?). На кухонном столе стоял керогаз с прикрученным фитилем. Кто-нибудь еще помнит, что это такое? И зачем она оставила в доме, где спал ребенок, источник открытого огня?
Я подтащила к столу табуретку, влезла на на нее, стянула со стола горящий керогаз (!), слезла вместе с ним, откинула стекло и подкрутила фитиль, чтобы стало светлее. Похоже, мой ангел-хранитель был на своем дежурстве, иначе, что и думать? Как не опрокинула на себя горячую лампу с керосином? Подтащила табуретку к двери во двор, взобралась на нее и откинула крючок.
Рассказывает сосед дядя Вася, инвалид войны.
- Рублю в сараюшке дрова, вроде слышу, ребенок плачет. Прислушался. Нет, показалось, буря началась пыльная, гроза. Ан нет, вот опять, плачет. Выхожу из сарая... мать честная, Аленка соседская!-
Уложил он меня в своей квартире на диван, накрыл овчинным тулупом. И сейчас чувствую памятью обоняния кислый дух этой овчины.
Город-то небольшой. Отец работал, как и все, ночами, пока у товарища Сталина свет горел. Увидев во дворе учреждения, через окно мою мать, он выскочил:
- Что ты тут делаешь, и с кем ребенок!?
Он взял служебный газик и поехал с ней домой. Уже войдя, и почувствовав сквозняк, они поняли, что что-то случилось. Мать выскочила во двор и так кричала: " Аленка-а-а-!", что сосед бросился ей навстречу: " Тихо-тихо! У нас она."
Ни до, ни после, я никогда не слышала, чтобы отец так на мать кричал.
Жизнь не научила меня быть недоверчивой, осторожной. Нет. Я расскажу как-нибудь в другой раз о других моих приключениях.
Вот только думаю, бедный, бедный мой ангел-хранитель. Он ведь тоже уже не молод. Как же он , наверно, устал.
Свободное копирование
