В последний раз - 1

                В последний раз.

       Как написать так, чтобы было интересно. Я же не Дина Рубина, она пошла выносить мусор, вернулась домой и написала… Все читают взахлеб.

Важно все – и о чем писать, и главное, как. Ну что ж – последнюю главу, так последнюю…

     Да, насчет Дины Рубиной. Сунула она ножонки свои тонкие в чуни (это такие обрезанные валенки с галошами, в них хорошо по весенней грязи на даче хаживать и главное, они безразмерные –одни на всю семью), подхватила ведерко тяжеленькое, сначала в правую руку, и отправилась во двор. По дороге «зацепилась» языком с соседкой, Та как заорет, как будто ее режут:

    - Иди сюда голуба, душа, что я тебе обскажу интересненькое, у рыбного магазина, который недавно открылся, на стенке, занятное объявление: «Всегда в продаже живой червяк». Знаю, что ты всякие интересные объявления собираешь, вот я для тебя прихватила. Иду дальше, никого не трогаю, тут собака подскочила, как всегда, голодная и грязная, чуть с ног не сшибла, мальчуган бежал из школы – «Здравствуйте тетя Дина». - Пришла домой – все быстренько записала, еще придумала, что мальчуган с ног сбил, ведро то и вывалилось. Хорошо в песочке играл знакомый мальчик помог все собрать. Его мать его из окна высунулась – по матушке обложила, хорошо еще, что ничем тяжелым в голову, не запустила.  Такие вот разнообразные впечатления. Есть, что вспомнить, о чем писать.

     Ну а я, что я. Как говорил господин Флобер: «настало время диалога с самим собой». Хотел доработать как батя, до 77 лет. Пришлось уйти из ВНИИСКа, перестали платить зарплату, куда ни приду работать, месяц, два и денежный ручеек иссякает.  Никаких тебе, торжественных проводов, грамоты, какого-нибудь подарка, обязательной совместной выпивки. Это все раньше было. Да и пенсию надо оформлять за год. У нас все носит заявительный характер. Чиновников полно, так они дело поставили – тебе надо, ты и побегай.

Много чего не успел сделать. В последние годы хотел наполнитель сделать, такой, как рисовые зерна, чтобы увеличить прочность резины на раздир. Теперь то я хорошо понимаю в чем ошибался, но все, «поезд ушел».

У нас ребята интересные были – оказалось, что некоторые бегали «сверхмарафоны – Например: Ленинград – Москва. Бегут неделю, по 100 километров каждый день. Бегали они и обычные дистанции – например Пушкин – Ленинград.  Дистанция 30км. Я как-то пошел посмотреть. Первый пробегает 25 километров, это где-то около здания Союз пушнины, включают секундомер и через полчаса отсечка, всех опоздавших сажают в автобусы и везут мыться в лучшую баню города на улице Чайковского. Для пробегающих ставят стол с плохонькими котлетками и чаем в одноразовых стаканчиках. Многие не хотели ехать в баню, пробегали проходными дворами, их старательно отлавливали.

 Потом скорей помчался на Дворцовую площадь, место финиша. Самое смешное, когда двое пробежавших в конце второй сотни, яростно боролись друг с другом. Это для того, чтобы потом всем рассказывать, как он «убрал» своего соперника.

Когда мы работали на Сахалине, решили устроить пробег – 9 км. Впереди длинный 2 километровый «тягун», то есть длинный подъем. Наверху, на изгороди сидят здоровенные грачи и оглушительно каркают и я понял простое правило, хочешь бегать длинные дистанции, -  привыкай терпеть.

       Был такой эпизод в моей жизни - я решил стать членом КПСС.

     Почему я решил вступить в партию?  В руководители я не рвался. Был старшим научным сотрудником, под началом имел несколько человек, и с усилием ими командовал. Вообще я считал и считаю, что с научными сотрудниками   надо беседовать 1-2 раза в месяц, а еще лучше поутру здороваться и, иногда, интересоваться как идут дела. Раз ты научный сотрудник, то и соображай самостоятельно, что делать. Таких групп, как моя, в лаборатории было шесть и половина руководителей спала и видела себя на месте заведующего. Может быть мне хотелось какой-то близости к решениям всяких важных задач, лучшему пониманию куда и зачем мы идем…

       В заявлении о приеме я никак не мог придумать почему хочу быть в партии.  Хочу быть в передовых отрядах строителей коммунизма? Но разве это нельзя делать, оставаясь вне ее рядов?

    И потом, этот принцип «демократического централизма».  Какая же это демократия, если подчинение вышестоящим органам совершенно необходимо.

        В конце  концов  что-то написал и пошел к своему приятелю Адамычу за рекомендацией  Он сказал:

    -Рекомендацию я тебе дам, но обязательно постарайся , чтобы

  у  тебя приняли заявление. Честно говоря, я не понял почему у меня могут не принять заявление, но по выражению его лица было понятно, что ему не  хочется давать дальнейшие  пояснения.

Прихожу в партком. Сидит Мария Ивановна очень милая, доброжелательная. Вежливо здороваюсь и протягиваю свое заявление. Она говорит:

     - Олег Николаевич, у нас такой порядок, сначала всех  желающих мы включаем в резерв.

    -Ну хорошо, но Вы примите заявление. Она посмотрела на меня, как на пентюха, не понимающего элементарных вещей. и прибавила немного металла в голосе :

    -Сначала  резерв.

     Ну что ж. Везде свои порядки. Она достала  толстую  «амбарную» книгу и сделала запись.

       Через год  раздался  желанный звонок из парткома  Радостно возбужденный, лечу. Наконец и я буду среди этих умных и достойных людей. Прихожу, присаживаюсь. На свет появляется знакомая амбарная книга. Марь Иванна перелистывает и попутно читает.

      Иван Иванович, а он уже умер…

      Я хорошо знал этого человека. Безупречный работник с безукоризненными нравственными принципами. Ему даже доверяли быть хранителем спирта всего цеха. Кто работал в НИИ знает, что это такое.

     Так я и пошел «не солоно хлебавши»..  Напоследок    попросил позвонить, если появится реальная возможность приема в партию.

      Было негласное правило - принимать равные количества рабочих и интеллигентов. Рабочих в нашем НИИ было мало, да они и не очень рвались в партию. Естественно я не дождался звонка.

      В конце  60 х  великий вождь НС Хрущев объявил, что – нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме. Конечно в его окружении попадались и неглупые люди, но всем уж очень хотелось скользить по кремлевскому паркету. И все помалкивали.

      Совершенно очевидно, что даже при всеобщем изобилии, перестройка сознания- это дело нескольких поколений. Но куда там.

      Все стали бороться за звания

 ударников коммунистического труда, соответствующих бригад и лабораторий. В ежегодных отчетах  всем обязательно писали:

       -Политически грамотен, морально устойчив

      Мне было под сорок лет. Но во многом оставался наивным. Как- то беседую с шефом  и говорю:

           Александр Иванович, мы не можем стать лабораторией коммунистического  труда. Давайте назовемся лабораторией отличного труда или еще как-нибудь. Ведь коммунизм это так недостижимо и так величественно.

            Он грустно посмотрел на меня.

         -Олег Николаевич Вы не понимаете…

       Лекция на эту тему длилась еще пару часов.

     Конечно мы стали лабораторией коммунистического труда. А какие прекрасные слова говорились.

     - Советские люди знают, там где партия, там успех, там победа.

       А партия через 15 лет развалилась у нас и во всем мире, как карточный домик.