8 ноября
Сейчас еду заверить подпись под приглашением нашим на переезд сюда в Швецию по договоренности с Министерством иностранных дел Швеции. Это, конечно, не будет законным документом для советских, но в министерстве важно, чтобы такая бумажка была для того, чтобы они начали официально требовать нашу семью через правительство. (Если на мой запрос нашим не дадут подать документов.)
Я звонил Ларе, она начала бурную деятельность: позвонила в Лондон, подготовила приход Анны-Лены в 4-й канал телевидения. (Я разговаривал с директором его.) Она возбудила Энгеля в Лондоне и других. Связалась с министром иностранных дел в Париже, который обещал помочь в финансировании картины. Уже есть результаты. 4-й канал английского телевидения дает не 2 млн, а 2,9 млн крон, т. е. на один миллион больше, чем было ранее договорено. Сегодня утром был звонок от Анны-Лены, она сказала, что все «очень хорошо», «molto bene » с французами. И министр культуры хочет со мной встретиться, чтобы помочь с семьей.
Да, перед всеми этими моими паническими звонками я встретился с Олофсоном (директором института) и серьезно поговорил с ним о наших делах и об отсутствии контракта. Кстати, у меня создалось впечатление, что Анна-Лена очень плохо работает и не держит директора в курсе дел.
Очень помогал Дэвид Готтард в Лондоне.
Надо решительно ехать в Париж. Министр культуры хочет со мною встретиться: и для картины, и для наших семейных дел это необходимо. Значит, 14-го — проба детей, 16-го — собрать чемоданы для Берлина и лететь в Париж, оттуда — в Милан (22-го), где 23-го будет встреча с журналистами, и, значит, только там мы с Ларой встретимся. Затем вернемся в Рим, дождаться телевизионной передачи о «Ностальгии». Затем — в Берлин, где, может быть, сделать короткий фильм с Клюге, написать режиссерский сценарий «Гофманианы» и начать поиски денег для «Гамлета». И писать его сценарий. И найти время для Америки. Нужны документы!
А может быть, сделать фильм о Святом Антонии? Т. е. прежде — материалы и работа над сценарием, заключив контракт.
Затем, если всё обойдется с «Жертвоприношением», с марта снова в Стокгольм до июля. В августе — опять в Рим. (За это время надо будет решить проблему с домом) и до конца 1985 года — монтаж и перезапись фильма. В феврале-марте 86-го (один месяц, если захочу) — «Летучий голландец» в Лондоне. С января же 86-го снять с немцами «Гофмана».
Сегодня приснился ужасно грустный сон. Опять я видел северное (как мне кажется) озеро где-то в России, рассвет. На его противоположном берегу два православных русских монастыря с соборами и стенами необыкновенной красоты. И мне стало так грустно! Так больно!