19-го февраля. Приятно и разнообразно провела я сегодняшний день. Мы сговорились вчера с Мейзерами и Василием Петровичем ехать в Лютеранскую церковь, чтоб видеть картину Брюллова. В 12-м часу мы съехались у Мейзеров и отправились в церковь. Служба еще продолжалась и я с нетерпением ожидала, когда она кончится. Наконец, церковь опустела и мы подошли к образу. Глаза мои приковались к нему и часто наполнялись слезами. Боже! Какие страдания Спасителя! Сколько скорби, отчаяния в лицах, его окружающих, но в этом отчаянии видна и покорность воле Всевышнего! Что я чувствовала перед этой божественной картиной -- необъяснимо! Я желала бы видеть ее каждый день, каждый час, чтоб она напечатлелась в моей памяти, чтоб всегда живо представлялась мне. Если меня постигнут горести, тогда перенесешь их с большою твердостью и покорностью, вспоминая как страдал Спаситель и сколько имела горестей Пресвятая Дева, живши на земле!
Из церкви мы опять поехали к Мейзерам, позавтракали у них и разъехались по домам, сговорившись ехать вечером в театр на представление М-ме Романини. Давно я не смеялась так много, как в этот вечер. В ложе против нас была преуморительная фигура, которая обратила на себя всеобщее внимание, невозможно было видеть ее равнодушно! Все в ней было смешно: лицо, костюм и неподвижность ее. Она очень походила на одну из карикатурных граций. И на сцене были презабавные происшествия! Римский алкид, показав много опытов своей необыкновенной силы, выводит из-за кулис маленького, худенького старичка, который дрожал и был бледен как смерть, ставит его на табуретку, берет ее в зубы и носит по сцене. Бедный старик побледнел еще более. Наконец табурет опускают, зрители аплодируют, и старик, сошедши с табуретки, останавливается и смотрит на зрителей, как будто ожидая, чтоб и ему похлопали, но не дождавшись, с воскресшею душою скрылся за кулисы! Занавес снова поднимается и является на облаке Воздушная Сильфида, дородная и довольно дурная собою, но танцует на проволоке так легко и грациозно, что не уступит Тальони. Она уходит, занавес опускают, но она останавливается на половине, упав на треножник, на который была протянута проволока; как не старались опустить ее, все было напрасно! Райку это очень понравилось и там стали хлопать изо всей мочи. М-ме Романини почла, что вызывают ее, выходит и делает пренизкие реверансы. Это возбудило всеобщий смех! После этого, как нарочно, занавес опустился!
Свободное копирование
