Новгород.
Прежде столь славный, могучий, теперь -- как будто перенесенный в другой мир, Новгород не представляет ничего замечательного. Я вздохнула о прежней его славе!
Спасская полесь.
Гостиницы нет, останавливаются у смотрителя, а так как у них всегда ужасная теснота, то Андрей Петрович и не хотел выходить, но нам сказали, что есть особая комната, и мы вышли. Взбираемся на высокую лестницу и вместо особой комнаты, которой и не бывало, входим в маленькую комнатку. За столом сидел полковник, с которым мы были вместе и на прошедшей станции, но по разным комнатам; он курил и писал; секретарь его расхаживал в одном углу комнаты; нам оставался другой с диваном и столом. Когда секретарь уходил, я прибирала в свое владение его угол и размеривала его тихими шагами. Андрей Петрович узнал от секретаря, что полковник этот -- Барон Корф и вспомнил, что это тот самый, с которым он был вместе в Институте; они не узнали друг друга. Наконец после долгих ожиданий, нам объявили, что лошади готовы. Барон перестал писать и отдал письма секретарю для запечатывания. Когда мы отъезжали, он садился в свою карету и скоро перегнал нас.
Свободное копирование
