Конец всего
Относительно недавно, отпраздновав вместе со всей страной двухсотлетие создания лесного Департамента России, я слушал внимательно одно из первых выступлений нашего нового Президента и делал для себя выводы.
- Максимально перенести долю занятых в народном хозяйстве из государственного сектора в частные руки, - примерно так звучала зацепившая моё внимание мысль главы государства.
Ощущалось, что лесного хозяйства в привычном виде скоро не будет.
Вспоминалось, как в самый первый приезд в Тульскую область, ожидая своей очереди купить билет на автобус, разговорился с одной из стоящих рядом женщин. Узнав, что я приехал в эту область искать работу в лесном хозяйстве, она неожиданно сказала:
- А мой дедушка до революции был лесничим Тульской области, по статусу третьим человеком после генерал-губернатора.
Это было неожиданно и интересно, но она из Тулы уезжала в другую сторону, в отличие от меня. Быть может, оказавшись попутчиками, я узнал бы о том лесничем больше. Но и без этого вспоминалось отличие статуса и особенностей работы лесничих, резко менявшихся в течение всего времени существования нашего Департамента. Менялись названия, менялись люди, только суть оставалась прежней: охранять и выращивать лес для будущих поколений.
В нашем техникуме нас учили по трудам Георгия Фёдоровича Морозова, написавшего своё «Учение о лесе» ещё в позапрошлом веке. Рассказывали о великих лесоводах, достигших значительных успехов в лесном деле. В те дореволюционные годы лесное хозяйство работало с прибылью до тридцать процентов, выращивая леса, прибыль от которых в будущем было невозможно посчитать.
В описываемое тут время лесничих и главных лесничих в области было около сотни, но кто из нас стал прославленным лесоводом? Чьи леса можно показывать с гордостью за проделанную работу? Много таких?
Система, пестуемая и сохраняемая, закостеневшая и забюрокраченная, совершенно иная чем та, которая была задумана при создании лесного Департамента, выхолащивала смысл работы на конечный результат. Надвигались времена слома застаревшей системы, что явственно проглядывало из слов Президента. А уж это в традициях нашего государства: сначала всё разломать до основания, затем создавать вновь.
Что мог хорошего создать электрик по основному образованию, назначенный проводить реформы в лесной отрасли России? Лес ещё остался, но хозяйство как таковое, вести теперь практически некому. Не будут этим заниматься частники, желающие здесь и сейчас получать прибыль. А люди с лесным образованием, в должности «лесничий» вынуждены сегодня быть простыми статистами при остатках фактически уничтоженного лесного хозяйства.
Сколько разных частников ещё в пору моей работы пытались у нас заняться переработкой древесины. И практически все заходили в лес с заведомо неправильной идеей наладить выпуск столярных и плотничьих изделий. Никто не анализировал наличие сырья, какую продукцию обеспечит возможность производить. А уж о проведении рубок, позволивших улучшить состояние местных лесов, вообще никто не заикался!
Была у меня в годы работы в Троицком лесничестве идея сделать кольцевание перестойных осиновых лесов, под пологом которых частенько наблюдалось самосевное восстановление ценными лесохозяйственными породами. Как-то вычитал, что если лес не трогать, то он сам восстановит материнский состав лет за пятьсот. А если ему помочь? Н-да. Тут не одним выговором светило. Могли и во вредители записать, устроить персональный тридцать седьмой год.
Только, извините меня, какая же это ликвидная осина, выросшая в результате не первой вегетативной регенерации, уже в молодом возрасте имея стволовую гниль, распространяющуюся по корням? И одно такое срубленное старое дерево даёт до трёхсот порослевых отпрысков описанного качества?Срубишь, кому продашь? А кольцевание делает переход из одного породного состава в другой постепенно, но стремительно в сравнении с естественной сменой пород, с самыми минимальными затратами.
Хотелось перевести выращивание хвойных пород в этой местности в категории плантационных. А то стоит возраст спелости сто-сто двадцать лет. А в чистых ельниках после шестидесяти лет неожиданно появляется корневая губка и поражает в течение пары лет весь этот красиво стоящий древостой. Кому это надо? Куда дальше его выращивать, если уже в возрасте шестьдесяти лет наш ельник при 1-А бонитете имеет немалое число деревьев с диаметром на высоте груди шестьдесят и более сантиметров? Плантационное выращивание до целевого диаметра, например, в тридцать два сантиметра на высоте груди принесло бы куда как больше пользы.
Анализ динамики роста насаждений в разрезе пород показал наличие в начале тысячелетия значительного количества площадей средневозрастной берёзы. Сдвинув этот вздыбившийся на графике «язык» вперёд, к возрасту спелости, увиделось, что лет через двадцать пять большая часть березняков, занимающих примерно половину всех лесопокрытых площадей нашего района, станет спелой, а сразу за этим начнёт превращаться в перестой. Старый и гниющий.
Расчётную лесосеку того десятилетия в размере семидесяти тысяч кубометров с учётом этих грядущих возрастных изменений можно было смело увеличивать до ста тысяч кубометров вырубаемого общего запаса в год. А это уже база для создания неплохой перерабатывающей структуры. Но не двери и окна нужно из этого сырья выпускать.
Анализ такой я делал больше десяти лет назад, переходя на работу в районную администрацию. В Троицком лесничестве меня уже ничего не держало, переломились мои «песочные часы». Но и тут оказалось не судьба.
Неудачно помечтал однажды попасть в районные экологи, когда ко мне шестого января, в шесть часов вечера заявилась проверка, в состав которой входил, кроме начальника милиции и заместителя начальника районного финансового управления и главный эколог. «Да разве же я попаду на место этого деда?», - думал я про себя, отвечая на вопросы, показывая документы, все имевшие подпись директора и печать лесхоза.
Тогда эта проверка, вызванная поклёпом сто стороны того, родственникам которого, погорельцам, я помог горбылём дуба, а оглашено было, что я разбазариваю дубовые леса, для меня закончилась благополучно в тот же час.
- В лес можно не ехать. Гляньте, как этот парень бумагами владеет! У него и в лесу, скорее всего, всё будет в порядке! - услышал я тогда резолюцию одного из проверяющих.
Мысль неожиданно впоследствии материализовалась, пришлось мне работать экологом. Но осуществить задуманную организацию деревообрабатывающего производства глава района мне так и не дал, хотя уже было проведено первое учредительное собрание новой структуры, получено согласие всех и вся, а в тайном активе лежали документы, подкинутые мне одним из тех, кто когда-то привёз в нашу школу компьютеры, позволявшие получить гранд на импортное оборудование на сумму двести тысяч евро. Тех, тогда намного более весомых евро.
Для эффективной заготовки всего объёма требовалось две пары техники: харвестер + форвардер. Хорошее можно было отделять, похуже перерабатывать в топливные брикеты – паллеты. Реальная была возможность. Но …
Многие наши мысли невольно материализуются. А потом выдаётся промежуточный или окончательный итог.
Сидел незадолго до написания этих строк и думал о том, что неплохо бы встретить для разговора Павла, до сих пор, по слухам, занимающегося заготовкой и переработкой древесины, чуть ли не единственным, кто на сегодня в нашем районе занимается переработкой древесины. И оказался Павел со мной на поминках рядом за одним столом. Разговорились, а он заводик по производству паллет замыслил! Что же, жизнь продолжается, сырья ему в нашем районе точно хватит.
Многое мне вспомнилось из того периода моей жизни, когда работал в Троицком лесничестве. Всего не опишешь, каждого не упомянёшь. Но стоит перед глазами старенький дедушка, Николай Фёдорович, всегда приветливо кивавший головой любому встретившемуся земляку, словами которого я хочу завершить свой рассказ: «Доброго Вам здоровьичка!»
Свободное копирование
