2 ноября.
Рассказал Зилотти следующее. В день 14 октября он был послан Бирилевым посмотреть, что случилось в Фонарном переулке. Он приехал туда на автомобиле, когда уже были отправлены раненые. Для полиции не оказалось извозчика, и двух — пристава и другого полицейского — Зилотти взял в свой автомобиль и привез их к тому месту, где находился раненый коновод экспроприаторов, назвавшийся «Сергеем».
Он лежал на булыжной мостовой, голова его была прислонена к водосточной трубе, и Зилотти, опасаясь, чтобы он не умер, — не из чувства человеколюбия, а для того, чтобы можно было узнать что-либо от него, — не обращаясь ни к кому, сделал несколько замечаний, что он может умереть, что надо ему расстегнуть ворот и проч. Караул над этим раненым поручен был прапорщику Асееву, который с места написал вел. кн. Николаю Николаевичу обвинение на Зилотти, что он-де высказал сочувствие преступнику. 18-го числа Зилотти получил повестку явиться к генеральному прокурору. Он думал, что его вызывают в качестве свидетеля, а оказалось — в качестве обвиняемого и по такой статье, которая влекла за собой каторжные работы. Это было сделано по высочайшему повелению, благодаря докладу Бирилева царю. Зилотти удалось избегнуть этой кары.
3 ноября.
Берг говорил про Гучкова, что удивляется всему тому, что про него пишут, что это ничтожный по умственному развитию человек, что оба брата доселе ничем не выделялись; отец их был в Москве дисконтером векселей — профессия не из завидных.
Свободное копирование
